мгновений Гошка смотрит на Яшу и, не узнав его,

прислоняется к стене.

Яша глазами подзывает Гошку.

— Гоша!

Услышав свое имя, Гошка внимательно смотрит на

Яшу и, наконец, узнает его. На его глазах появляются

слезы. Он подходит к Яше, обнимает его.

— Прости, плохо я думал о тебе...

— Ладно, Гошка, ладно... Не о том сейчас говорить

надо, не о том... Нас предали, понимаешь? Предали.

Их, сволочей, никто на воле не знает... Поклянись, что

выполнишь мою просьбу. Тебя выпустят. Поколотят и

выпустят... Наверно, снова стащил что-то у фрицев?

— Касторки налил соседу в кастрюлю. А он где-то

служит...

— Все равно выпустят. Клянись, что поможешь.

— Клянусь.

Яша отрицательно качает головой.

— Не так.

— Как одессит клянусь.

— Не так.

— А как, как? Ты скажи!

— Родиной поклянись... Самым дорогим...

— Клянусь...

...Утро. Туманное, серое. Гремит засов.

— Гордиенко! — голос надзирателя сонный,

недовольный.

— Ты помнишь, какую дал клятву! — шепчет Яша

Гошке. — Смотри!

— Гордиенко!

По лицу Гошки катятся слезы.

— Ну-ну, не надо, — говорит Яша, толкая Гошку

скованными руками. — Не надо...

Шел второй год войны. Стоял июль. До Дня

Победы над врагом оставалось 1018 дней...

.