— М?

— «М»! — передразнила Поппи, — всё мычишь, как телок. Вальпурга вернула Андромеду и Нимфадору в Род и официально назначила последнюю наследницей, а та частенько заглядывала в спортивный зал, который соорудил и открыл мальчик. С чего бы это, а? Есть ещё много свидетельств, лежащих на поверхности, но на них никто не обращал внимания из-за их нарочитого гротеска и выпирания на глаза. Магическое общество и высшая аристократия просто не поверила, что Леди Блек якшается с гоблинами, сквибами и магглами.

— А она якшается?

— Вальпурга мудрая женщина и не упускает ничего, что можно повернуть на славу Рода. Я уверена, гоблины и магглы принесли в сейфы Блеков не один миллион галеонов, пусть и конвертированных из маггловской валюты. Блеки создают себе имя в маггловком мире, попутно состригая обильные купоны на имидже и на вложениях в бизнес.

— Как интересно, Поппи. Откуда ты столько знаешь про магглов?

— Держу руку на пульсе. Не забывай, где я получала второе образование. Целитель — это одно, а маггловский дипломом врача — педиатра это тебе не баран чихнул. С тех пор я постоянно выписываю периодические маггловские издания на медицинские темы, а во время летних каникул повышаю квалификацию в том мире.

— Знаешь, Поппи, ты удивительная женщина и смогла поразить меня не меньше твоего высокородного пациента. Как я догадываюсь, ученика ты направишь по той же стезе?

— Непременно, мы не должны зацикливаться только на возможностях магии, за последние сто лет магглы ушли далеко вперёд, они давно уже не те грязные варвары, моющиеся два раза за весь земной путь — при рождении и после смерти. Их медицина шагает семимильными шагами, и нет ничего унизительного, если их идеи найдут применение у нас. Ошибкой будет игнорировать знания, опыт и наработки оттуда.

Да — а, — протянул Сметвик, задумчиво почёсывая пальцами небритый подбородок. Сегодня Поппи Помфри открылась ему с новой стороны. Вот бы переманить её в Мунго и назначить своим заместителем, только это мертворождённая мысль. Не оставит она Хогвартс, а жаль. — Твоя правда. И всё же, как думаешь, чей он наследник? Годрика? Как-никак парень учится у красно — золотых.

— Не знаю, не берусь гадать. Если тебе интересно мноё мнение, то вряд ли.

— Отчего так?

— Склад ума не гриффиндорский, нет в нём безбашенной искры, хитрый и осторожный…, — Поппи хмыкнула, — не всегда, правда, осторожность и постоянная бдительность помогают. В сухом остатке у нас Ровена, Хельга и Салазар.

— Хельгу можешь смело отбросить. Я уверен, что ей наследует младший Лонгботтом. В одиннадцать лет иметь полностью раскрытый дар герболога…, это много значит и ещё больше стоит. Августа устала принимать письма с фотокарточками и портретами потенциальных невест. Медичи, Руджиере, Боргезе, внучка Локусты, Де Гранжи и прочие — всё знаменитое европейское кудло ядовитых змей выстроилось в очередь, и ищет благосклонность старухи. Акции Лонгботтомов и старухи Августы очень сильно взлетели в цене. Дошло до того, что некоторые германские Рода зельеваров и гербологов, девочкам которых ничего не светит среди тяжеловесных грандов на рынке невест, осторожно зондируют почву о «пробных ночах».* Видать сильно их припекает, раз хотят таким способом получить бастарда в Род, причём они сразу оговаривают рождение ребёнка без претензий на наследство с последующим введением в свои Рода. В общем «пляска» вокруг наследника Хельги идёт нешуточная. Интриги на интригах и интригами погоняют.

«Пробные ночи»* — средневековый обычай в германских землях, когда юноша и девушка проводили несколько ночей вместе, как бы выясняя, подойдут и понравятся ли они друг другу в постели и как мужчина и женщина, причём в деревнях это не считалось прелюбодеянием и девушки не несли потери достоинства.

— С одной стороны я завидую Августе, с другой — её бы пожалеть не мешало. Глядя на Лонгботтонов, я понимаю гарольда, заранее связавшего себя магической помолвкой. Стоит аристократии пронюхать, что в Англии появился ещё один наследник, да ещё такой сильный, тут такое начнётся, не приведи Мерлин и Моргана.

— Возникает вопрос другого плана.

— Какого? — удивилась Поппи.

— Если Вальпурга в курсе, а она в курсе, иного быть не может, почему она не подсуетилась и не свела с мальчиком Нимфадору? Со всех сторон выгодная партия, как не посмотри. Знаешь, породниться…

— И ты…, ну — ну. Ты упускаешь одну деталь. Гарольда изгнали из Рода Поттер.

— Спасибо, и что? Ага, кровь Поттеров выжжена, получается он теперь наполовину Блек, наполовину Эванс. Промашка у Вальпурги вышла.

— Она не в обиде. Нимфадоре уже нашли жениха из Де Гизов. Средний сын, не наследник, согласен на вхождение в Род Блек, самое главное, молодой человек владеет метаморфизмом. Дар средний, куда как слабее, чем у Нимфадоры, но его достаточно для закрепления метаморфизма, как родового дара Блеков.

— Откуда новости?

— Сорока на хвосте принесла.

— Ой, что-то ты темнишь, Поппи, — Сметвик укоризненно погрозил указательным пальцем. — Что?

Увлёкшись благодатной темой сплетен, колдомедики ещё долго бы перемывали кости «столпам» и «сливкам» общества, но писк артефактов и поменявшая окраску иллюзия с биометрическими показателями, прервали занимательный разговор. Покрывшись инеем, Гарольд Эванс выдохнул облачко морозного пара и распахнул глаза.

— Песец, — сказал он непонятное слово.