— Полагаю, второй Перлоф, а? «Внутренняя линия?»

— Вероятно. При Кутепове.

— У нас ожидают Кутепова. В связи с РОВСом. Но о РОВСе — особый разговор.

— Выдвигается Сергей Николаевич Ильин — правая рука Врангеля.

— Знаю. Начальник Знаменского.

— Всегда в тени. По натуре — конспиратор, не выносит хвастливой болтливости главкома, направляет топчидерскую политику по привычному руслу. Посредничает между местоблюстителями и топчидерским полководцем. К нему трудно пробраться. Я, во всяком случае, пока без ключа.

— Врангель сдает армию великому князю.

— Н-нда-с... Довоевался. А еще что примечательное?

— Драка у церковников неприличная. Они ни в чем не хотят уступать претендентам на престол — ругань, поклепы, публичные оскорбления.

— Центр напоминает: используя даже враждебные газеты, мы должны поддерживать ссоры претендентов и их сторонников. Пусть ругаются. В полемике они выболтают не один секрет. Переходим к Болгарии.

— Там, как грибы после дождя, продолжают рождаться черносотенные организации. Воинские контингенты, называемые «рабочими артелями», переводятся на казарменное положение. Дисциплина, наряды за неподчинение. Обыски и аресты. Контрразведка указывает цанковской полиции, кого арестовывать из тех, кто записался в репатрианты. У «Цветкова» через связников есть постоянный контакт с подпольщикамн-коминтерновцами.

— Это хорошо! Ну, ну?.. — Шаброль обрадовался, засмеялся. — От це гарно!

Сейчас будете еще смеяться. Эмиграция испытала очередное потрясение. Арестованы главный интендант и его заместители — полковники Якуба и Непомнящий, работающие под покровительством начальника снабжения армии генерал-майора Ставицкого. Спекуляция и контрабанда. Получение в Константинополе предметов роскоши, запрещенных к ввозу в Болгарию, открытие восьми торговых предприятий, доход с которых они клали в своих карманы. О, наша бедная Россия! Софийское акцизное управление дозналось, что в киоске, содержащемся в Русском доме, производится беспатентная продажа табака и кремней для зажигалок. Болгары озлились не на шутку, ибо спички у них — государств венная монополия. Штраф в триста тысяч левов, арест полковника Непомнящего, газетные страсти. Ни Ронжнну, ни Абрамову дела потушить не удалось. Полиция произвела ряд обысков и прихлопнула всю лавочку. Один Якуба, прихватив содержимое своего сейфа, успел удрать. Его арестовали — уже без средств. Ожидается шумный процесс. Так работают верхи армии в изгнании.

— Если Врангель спекулирует серебром, чем они хуже? — и, посерьезнев, Шаброль провел рукой по волосам, словно меняя настроение, спросил: — А мы? Сможем использовать ситуацию?

— Вероятно, вкупе с полковником Муравьевым?

— Это какой же?

— Правая рука Климовича в Крыму. В Галлиполи проводил дела Щеглова, Успенского и других, охранял Врангеля. В Сербии через него шла аттестация военных и штатских, он решал право выдачи виз. А теперь сбежал, прихватив сто тысяч динаров и списки агентов, засылаемых в Союз. Если так — будет продавать себя подороже.

— О! Это дело другое! — Шаброль насторожился мгновенно: — Что известно? Где он?

— По неуточиенным данным — в Италии, у Муссолини.

— Будем спешно уточнять — и через Центр, и по всем другим каналам. Пока Муравьев не распродал агентов, надо его поймать. Это ясно. А с торговым делом можно и процесса подождать. Как?

— Задание принимается. Кутепов поможет. Ему поручена доставка Муравьева, а при невозможности — ликвидация.

— Нужен не труп, а документы, — жестко сказал Шаброль. — Кутепов обманет Врангеля.

— У меня при Кутепове есть человек, мой карточный должник. Надеюсь на него.

— Еще одну-две подстраховки иметь не мешает. Представьте, список врангелевских агентов в руках Дезьем бюро или Интеллидженс сервис. Они немедля перевербовывают русских, едущих по домам. Тут и внедрения не требуется. Простите, не хочу поучать вас.

— Не волнуйтесь, Роллан. Все, что можно предпринять, сделаю. Возьмите под контроль Францию, сообщите в Центр.

— Завтра у меня связь, будет передано. Кстати, у нас появляется еще одни сильный противник — полковник Вальтер Николаи. О нем знаете?

— Знакомился со «всемогущей черной разведкой». Начальник контрразведки при Людендорфе. После поражения Германии от услуг Николаи отказались, архивы никого не интересовали. Николаи собственноручно перетащил все сорок восемь тысяч секретных дел в имение знакомого в Восточной Пруссии. И тут за архивом началась охота. Николаи уговорил бывшего представителя Крупна Альфреда Гугенберга предоставить ему в издательстве «Шерль» надежное хранилище. Позднее с помощью пятнадцати офицеров он перевез архив в Берлин, где создал агентурное бюро, — как заученный урок ответил Венделовский.

— Добавлю, после приезда выяснилось: не хватает более трех тысяч дел, и все относящиеся к Бельгии. Их выкрал профессор Бюллюс, руководитель бельгийской разведки, — добавил Шаброль. — Блистательная операция!

— А что вы знаете о Николаи сегодня, Роллан?

— Немецкие промышленники открыли ему неограниченный кредит. Их интересуют новые рынки на Ближнем и Среднем Востоке, Балканах, в Чехословакии, Австрии, Польше. Агенты Николаи вживаются на территориях, оккупированных союзниками, проводят террористические акты, внедряются в государственные организации.