Выражение ужаса появилось в глазах Казиля и индуса, они украдкой поглядывали на грозного бога зла, ожидая, что вот-вот блеснет молния из его глаз и гром поразит дерзкого святотатца. Но Шива пренебрегал насмешками. Не было ни блеска молнии, ни раскатов грома. Стоп, оцепенев от страха, не произносил ни слова.

Наконец Джордж сошел с пьедестала, возвратил факел, взятый у индуса, теперь ненужный, потому что луна снова выплыла из-за облаков, и направился к одному из слоновьих останков, чтобы поближе рассмотреть его белые кости.

Казиль удалился на некоторое расстояние и с опущенными глазами, казалось бесцельно, размеренными шагами ступал по высокой траве. Вдруг он остановился. Чувство опасности заставило его отшатнуться, но, преодолев это чувство, он ринулся вперед, нагнулся к земле, раздвинул траву и пронзительно закричал.

— Что случилось? — спросил Джордж, оборачиваясь на этот крик.

Казиль безмолвно созерцал поразивший его предмет и, казалось, не слыхал заданного ему вопроса.

— Наверное, удав? — пробормотал Стоп глухим голосом. — Или черная пантера. А может, кровожадный леопард или свирепый тигр. Здесь наша гибель! Бежим отсюда, ради бога!

Ужас сковал несчастного Стопа, и он, словно старое, трухлявое дерево, рухнул на большой камень.

Джордж с нетерпением повторил свой вопрос:

— Ответишь ли ты, Казиль, что там такое?

— Здесь среди травы я заметил мертвое тело, — ответил Казиль тихим голосом.

— Мертвое тело? — изумился Джордж.

Судорожным движением Стоп провел рукой по своему лбу, покрытому холодным потом, и, не в состоянии громко говорить, прошептал:

— Ах, мне дурно! Я теряю сознание! Я умираю!

В это время Казиль опустился на колени возле трупа. Он извлек из раны кинжал и при свете луны внимательно осмотрел его окровавленное лезвие.

— На кинжале изображение богини. Это дело рук сынов Бовани, — тихо заметил он.

Луна вдруг снова спряталась за набежавшую тучу, и кладбище слонов погрузилось в густой, непроницаемый мрак.

Джордж взял из рук индуса, стоявшего рядом, факел и подошел к Казилю. Нагнувшись, чтобы лучше осветить мертвеца, он сразу же отшатнулся. Факел выпал из его рук и погас, коснувшись земли. Джордж Малькольм задыхался, и бессвязные слова срывались с его губ:

— О нет! Не может быть! Это мне кажется, это сон… Я ошибся… я не разглядел!.. Ну а если я не ошибся? Боже! Великий Боже! Молю Тебя, удали от меня этот призрак… Но нет, это невозможно… Это невероятно! Это неправда! Иначе это было бы слишком ужасно!

— Что с вами, господин? — с изумлением спросил Казиль, не понимая причины его крайнего волнения.

Стоп, стоя на коленях, издавал стоны, перемежая свои жалобы усердной мольбой ко всем святым, имена которых приходили ему в голову.

Луна опять вышла из-за туч и ярко осветила труп. Джордж, как бы избегая ужасного зрелища, отвернулся.

— Мне трудно преодолеть страх и посмотреть еще раз, я боюсь убедиться в истине.

Джордж приблизился к Казилю и крикнул ему, схватив за руку:

— Нагнись, Казиль, нагнись и посмотри! Не правда ли, ты не знаешь этого человека?

Казиль повиновался приказанию, нагнулся снова и взглянул в лицо мертвого. Глаза доброго юноши расширились, лицо исказилось от страха и боли. Он закричал каким-то неестественным голосом:

— Это мистер Джон! Это мистер Джон!

Тогда Джордж бросился на колени возле тела отца и зарыдал:

— Отец! Это мой отец!

Среди общих стонов и причитаний Стоп выразил свое мнение об Индии, которому, впрочем, никто и не думал противоречить:

— Что за разбойничья страна эта Индия, как много здесь злых людей и зверей!

Казиль же весь в слезах с отчаянием твердил одно и то же:

— Мой спаситель, благодетель убит моими собратьями…

Джордж стоял на коленях, обнимая, прижимая и стараясь привести отца в чувство. Он отирал платком последние капли крови, которые еще продолжали сочиться из глубокой раны. Он покрывал поцелуями его глаза и руки, и среди отдельных фраз чаще всего звучали:

— Бедный, дорогой отец! Он не увидит и не услышит больше меня. Глаза его закрылись навеки. После стольких лет разлуки я встретился с ним, и вот теперь его больше нет.