Шрифт:
Время от времени его взор, исполненный жалости и сострадания, скользил по лицу Эвы.
А Эва стала на колени и начала горячо молиться. Эта молитва прерывалась душившими ее рыданиями.
Джордж положил руку ей на плечо и проговорил:
— Молитесь, Эва, молитесь! Молитва наполнит ваше сердце надеждой. — А сам подумал: «О спасении нам и мечтать нельзя. Нас ожидает смерть, бронзовая дверь закрылась за нами навсегда. Как ужасно, как горько, как тяжело умирать, когда ничего не можешь сделать для своего спасения. И какая смерть! Без славы, без боя. Казиль… Один Казиль остался там… Но как он сможет помочь? Предупредить лорда Сингльтона? Успеет ли? Со мной сокровища из храма Бовани — покрывало и кольцо, я не успел даже воспользоваться ими».
Пока Джордж задавал себе эти вопросы, Эва попробовала приподняться.
— Джордж, — еле прошептала она, — я вся горю. Силы покидают меня, я чувствую, что моя смерть недалеко.
— Не думайте об этом, дорогая Эва, умоляю вас. Могущество Бога неизмеримо, надейтесь! Ободрите себя мыслью, что спасение близко. Будьте тверды!
— Нет! Нет… Я чувствую, что умираю, что-то жжет меня…
Теперь Джордж поддался безудержному гневу.
— Быть заживо похороненным! — вскричал он. — Я не могу выбить эту дверь, чтобы спасти от смерти Эву, спасти брата, избавить мою Марию от Дургаль-Саиба! О ужас! Есть от чего сойти с ума!
Молодая девушка заметалась в страшных страданиях.
— Джордж, Джордж! — едва слышно сказала она. — Мое сердце останавливается. Воздуха!
Джордж закрыл лицо руками.
— Как тяжело видеть все это, когда не в состоянии помочь…
…Суниаси, сидя на ступенях среди браминов, говорил им:
— Утренняя звезда бледнеет на небосклоне, начинается новый день. Подбросьте ароматов в жертвенник. Огонь, зажженный в честь Бовани, должен погаснуть только вместе с жизнью жертв, принесенных ей.
Один из браминов насыпал на угли какой-то порошок, и из жаровни поднялись беловатые облака ароматного дыма.
— Теперь помолимся, — сказал Суниаси, преклоня колени и воздымая руки к небу.
Брамины тотчас последовали его примеру. Суниаси медленно, замогильным голосом стал читать заклинание. Брамины вторили ему.
В это время со ступеней дворцовой лестницы спустилась белая фигура, сопровождаемая четырьмя людьми в черном.
— Кто идет? — спросил Суниаси.
— Принцесса Джелла! — раздалось в ответ.
Она шла в сопровождении индусов и Казиля. Эти индусы были отобраны из последователей Бовани на роль убийц англичан.
Джелла подошла к гробнице, Суниаси и брамины почтительно поклонились ей.
— Когда умрут жертвы? — спросила Джелла.
— На третий день, — ответил Суниаси.
— Только на третий! Это чересчур долго! — проговорила принцесса.
XII. ПОКРЫВАЛО БОВАНИ
— Да, слишком долго! — прошептала еще раз принцесса, приближаясь к бронзовой двери.
— Чего хочет принцесса? — спросил Суниаси.
— Надо покончить с ними! Я получила извещение из Бенареса. Там требуется мое присутствие. Я поеду туда и останусь до вечера, чтобы отправиться потом на кладбище слонов. Смерть неизбежна, а потому лучше, если все это произойдет быстрее, сегодня!
— Повинуюсь, госпожа, — отвечал Суниаси, — я исполню вашу волю.
«Да защитит нас Бог христиан, — умолял Казиль. — Что еще она прикажет?»
— Приказывайте! — сказал Суниаси. — Мы исполним ваши повеления.
— Пленники отданы в жертву Бовани, и вот ее воля: когда моя карета окажется за пределами моих владений, к вам придет мой посланец и скажет: богиня ждет!
— И тогда? — спросил Суниаси.
— Тогда, — промолвила принцесса, указывая на сопровождавших ее индусов, — тогда они войдут в гробницу и покончат с жертвами.
— Воля богини всегда найдет в нас исполнителей, — отвечал Суниаси.
— Казиль, — проговорила принцесса, — кинжал англичан пролил твою кровь при нападении на дом Джона Малькольма. За это ты сам сможешь отомстить. Услышав сигнал, ты проведешь тугов в темницу Эдуарда Малькольма.
— Благодарю, принцесса.
— А вы, презренные, — продолжала Джелла, протягивая руки к гробнице, — будете первыми принесены в жертву… Суниаси, завтра в полночь мы увидимся на кладбище слонов. До свидания!
— Я приду вместе с собратьями, — отвечал Суниаси.
Джелла удалилась.
— Джордж, — вдруг сказала Эва твердым голосом, — давайте молиться, чтобы Бог прекратил наши страдания и взял нас к Себе.
— Вы женщина… Вы еще можете молиться, а я… Я могу только проклинать!