маршами к Могилеву, дабы, по сему кратчайшему для 2-й армии

трактy, предупредить стремление неприятеля чрез бршу на

Смоленск. Вслед за отправлением вышеупомянутого

донесения, удостоился я получить высочайший рескрипт вашего

императорского величества чрез флигель-адъютанта князя

Волконского, одобривший мое предприятие, хотя по расчисле-

нию времени и расстояния, я тогда же видел, что

неприятельские войски, находившиеся за Оршею, предупредят меня

на самых кратчайших дорогах к Смоленску. Оставалась мне

единственная надежда дойти до Могилева и поспешить

наконец в Оршу, дабы установив верное сношение с 1-ю'ар-

миею, отрезать вместе с тем неприятеля, подававшегося к

Смоленску; но с прибытием к Дашковке моего авангарда

9-го числа сего месяца получаю известие, что Могилев

8-го числа занят авангардом маршала Даву, и что полковник

Грессер, находившийся там с тремя баталионами пехоты,

принужден был от превосходства неприятельских сил отступать

к Дашковке, [тогда] как храбрый войска донского

полковник Сысоев, подоспевший в сие время, дав Грессеру случай

присоединиться к отрядам моего авангарда, ударил на тако-

вый же отряд неприятельский, состоявший из третьего полка

конных егерей, и опрокинув оных, обратил в бегство.

Преследуя бегущих, взял в плен полковника, восемь обер-

офицеров и более 200 человек рядовых; но на пяти верстах

от Могилева появлением неприятельской пехоты с шестью

орудиями был остановлен и отступил на расстояние восьми

верст от Могилева.

Проникать в намерение неприятеля по его движениям

трудно, но все пленные по делаемым им расспросам

удостоверяют, что маршал Даву имеет повеление, предупредив нас

в Могилеве, держаться во оном, чего бы ни стоило.

Достигая с своей стороны цели, предначертанной вашим

императорским величеством, чтобы преградить путь

неприятеля к Смоленску и иметь в тылу 2-й армии центр России,

я должен следовать непременно на Могилев, как ближайший

путь, и там только перейти Днепр, ибо все другие на оном

переправы устроены весьма на отдаленных дорогах, а что и

того важнее то, оставляя в Могилеве неприятеля, где бы

ни переправилась армия, она всегда будет в опасности

попасть между двух, как полагать должно, довольно сильных

корпусов, идущего из Орши на Смоленск и находящегося в

Могилеве. Хотя не знаю достоверно и того, в каких силах

неприятель в Могилеве, но в таковых крайностях не остается

мне ничего) далее, как, собрав силы вверенной мне армии и

призвав на помощь всевышнего, атаковать их и непременно

вытеснить из Могилева.

Всемилостивейший государь! Удостойте принять

справедливое мое удостоверение, что быстроте маршей 2-й армий, во

все время делаемых по самым песчаным дорогам и

болотистым местам, с т'еми тягостями, которые на себе ныне люди

имеют, и, великий Суворов удивился бы.

Шестьсот верст самого невыгоднейшего местоположения

перейдены в 18 дней. Имея чрез все почти время сильного

на плечах неприятеля, всех больных, пленных и обозы, почти

на 50 верст делавшие протяжение армии, могу сказать, что

одно непомерное желание в людях драться поддерживает

доколе их силы, но лошади не только под артиллериею,

обозами, даже и под кавалериею, сколь ни хороши были при

начавшихся движениях и сколь ни выгодное имели

продовольствие, но уже приходят в изнурение. И я начинаю бояться

за людей, чтобы не потеряли доброй готовности, и того

более, чтобы при подобных теперешним маршам не начали

изнемогать в своих силах.

[Князь Багратион.]

Узнал я, что наши войска во время того, как берут

военнопленных, срывают с них ордена и бросают или оставляют

у себя.

Имея уважение к храбрости каждого военного чиновника,

я щитаю, что лишать его награды *, и

непростительно, почему сим подтверждается впредь с пленных