Несколько раз ей казалось, что где-то в редких боковых ответвлениях перешептываются между собой духи земли, но в темноте, даже если посветить факелом, каждый раз никого не оказывалось. Да и после первой же попытки Кот категорически запретил Марине это делать.

–  Принцесса, духи земли - народ тяжелый, хтонический. Лучше не проявлять излишнего любопытства, и они не будут пытаться нам помешать. Наверняка это они прокладывали все подземелья этого замка. И, скорее всего, это был какой-то договор между Карлой и ними.

Марина вспомнила, как однажды они с Иринкой спускались в дворцовые подземелья, чтобы встретиться с духами. Те были молчаливы, грузны и неповоротливы, но умели исчезать с глаз мгновенно. Казалось, что породившие их земные недра, дали этим подземным обитателям непостижимую магию, зародившуюся еще в те времена, когда юная Земля остывала. Ее поверхность вновь и вновь раскалывалась непрестанно падающими громадами космических глыб, в огне раскаленной магмы рождая саламандр, духов огня, ведущих непрерывную войну с едва-едва появившимися обитателями новорожденных пылающих гор. Она невольно поежилась, представив себе это существование, практически не отличающееся от вечности.

–  Я больше не буду любопытствовать, - смиренно сказала она.
– Прошу извинить нас, могучие духи, мы здесь ненадолго и скоро уйдем!

Шепот на грани слышимости, напоминающий далекий скрежет огромных перетирающих друг друга камней, постепенно стих. Наверное, духи приняли извинения и перестали обращать на путников внимание. Охотник заметно расслабился. Наверное, такие мрачные подземелья были в диковинку не только Марине.

Впрочем, вскоре она с удивлением, начинающим перерастать в брезгливый ужас, заметила давно забытый ядовито-зеленый свет, начинавший пробиваться сквозь щели гранитной кладки. "Ох, не хватало еще увидеть грызмаговские стеллажи!
– невольно подумала она.
– И крышки для консервирования в авоське, лежащие на старом поцарапанном письменном столе". Но присмотревшись, она с облегчением поняла, что этот свет, хоть и неприятно резал глаза, но все же отличался о того, виденного в детстве, ужасного. Близко, - неприятно близко к нему, - но не он. "И то хорошо!" - решила Марина, хотя лучше бы, конечно, этого света здесь не было. Не вязался он с обликом Карлы, никак не представлялся его творением! Невозможно было представить, что свет этот зажег и заставил сиять во мраке тот самый рыжий казначей, знакомый сестрам с детства. Но - недаром Карла всегда казался ей странным…

–  Не так уж и плох наш Карла, - пробормотал Кот, как будто услышав ее мысли.
– Давненько я не видел такого света. Друг мой, ты-то сообразил или нет?

–  Давно, - коротко сказал Охотник, лицо которого в этом мертвенном свете казалось еще мрачнее.

–  Что это еще за секреты от принцессы?
– строго спросила Марина.
– Или вы считаете, что это не женского ума дело?

Кот даже лапами замахал от несправедливости таких слов:

–  Что вы, что вы, принцесса! Как можно? Дело в том, что лишь немногим известно, свет этот не просто свет - противный и раздражающий зрение - а свет колдовской. По сути - это магический глаз, неусыпно следящий и охраняющий.

–  То есть, Карла нас сейчас видит?

–  Не совсем так… как бы это объяснить… в общем, подобное свечение не есть "глаза" того, кто его вызвал. Думаю, слухи о том, что оно видит человека буквально-таки насквозь и являет злому магу все мысли и намерения человека, как на ладони, очень преувеличены.

–  Да, - сказала Марина.
– Это я и сама чувствую. Такое "просвечивание" больше напоминает ощупывание карманов снаружи.

–  Вот-вот! Можно наощупь понять, что в кармане ключи или портмоне, но содержимое кошелька, текст, отпечатанный на билете, форму ключей - все это такое колдовство не может распознать.

–  Слушайте, в подвалах Грызмага…

–  Да, - перебил ее Охотник.
– Да, в подземельях Грызмага этот поганый свет намного сильнее и зловреднее. Да только вы с сестрой однажды отмахнулись от него, как от назойливой мошкары. И всесильный повелитель Города Напрасно Умерших ни черта с этим сделать не смог.

–  Именно это я и хотел сказать, - пробормотал Кот.
– Немного другими словами, но…

Марина уже не слушала. Ей казалось, что в памяти мелькнуло что-то давно и прочно забытое. Свет, страх, нарастающее возмущение… песня. Песня? Эх, не дается, исчезает…

–  Наш Карла не Грызмаг, - медленно сказала она, рассердившись на саму себя и свою начисто вымытую из головы память о том, как они с Ириной привели Алину в Королевство.
– Наш Карла просто баловался когда-то злой магией. И балансировал на самом краю.
– Она упрямо подняла голову.
– И свет этот ничего не может сделать с нами. Потому что я - здесь!

И зелень потухла, сменившись ровным золотистым сиянием. Кот ахнул от восхищения, Охотник одобрительно кивнул головой, а взволнованная, раскрасневшаяся Марина почувствовала, как где-то далеко-далеко Карла откинулся в кресле со вздохом. Что было в этом вздохе: разочарование, тайная радость, недоумение и преклонение перед чужой властной силой? Марина смутно чувствовала, что все это сразу… и еще что-то.

В причудливой пляске теней они стояли перед бронзовыми воротами, окруженные танцующими огоньками. Огоньки беспорядочно метались вокруг, отчего тени придавали бронзовым барельефам иллюзию движения. Как и на картине, висящей над главным камином читального зала, здесь были навеки запечатлены две смешливые девчонки, держащиеся за руки.

–  А вы похожи, принцесса, - нарушил Кот торжественную тишину.

–  Похожа, да не очень, - буркнул Охотник.

–  Иринка лучше получилась, - искренне сказала Марина.
– Смеется!..