если не хочу, то и не умываюсь. Ого, кажется мой звонок звучал всю ночь.

Я придумал учить мух, как почтовых голубей. От изобретения погибли четыре мухи, но я

раздумываю о другой, новой системе, которую испытаю завтра. Я думаю, что можно управлять атомом и

использовать его, как бомбу.

2

Домитила по-прежнему чувствует себя хорошо, но я замечаю, что она потолстела, и кто знает не

начало ли это смертельной болезни.

В любом случае, умрет она, или нет, я буду святым, ведь в таком случае мне не нужно садиться в

тюрьму.

Я должен был, просто обязан, встать за рубашкой, потому что упал с кровати и разбил стекло

выстрелом из ружья. Я должен был собрать и вынести осколки, чтобы их не увидели. Так я избавился

бы от маминого гнева.

А я так хорошо прицелился, что убил муху, которая была на стекле и другую, которую стрела

пригвоздила к потолку, где она и осталась.

Теперь выясняется, что отпуск мы проведем на побережье, и весь дом сидит на чемоданах, а мама

совсем сбилась с ног, потому что теряются ключи, и всякий раз она обвиняет в этом нас. Домитила не

реагирует, когда кто-нибудь заговаривает с ней, и на весь свет закатывается перебранка, потому что

сломался кран умывальника. Поездки – это такая тягомотина и скукотища, потому что во-первых

не разрешают никуда выходить и ничего делать, так еще и гоняют со всех сторон. Ты чувствуешь себя

заключенным, и ясно, что думаешь о заключенных, а уж когда видишь запертую канарейку, то, понятное

дело, открываешь дверцу, и эта бедолага улетает. А мама закатывает новую шумиху, потому что

канарейка улетела, и эта канарейка – ее.

К счастью, днем пришел сантехник с загрубелыми негнущимися пальцами, пропахший мастерской.

Мои пальцы тоже почти не сгибались после того, как я использовал его инструменты. Плохо было то, что

у меня упал разводной ключ и разбил плитку в ванной. Но поскольку моя мама так сбита с толку и

находится в растрепанных чувствах, то она этого не заметила. А когда мы вернемся с отдыха, пройдет

столько времени с того момента, как разбилась плитка, что это уже не будет иметь никакого значения.

Папа рассердился, потому что я был за столом с негнущимися руками, но я поторопился рассказать

ему о том, что ударился в другой день, но не сказал, когда это было. А он посоветовал мне выпить воды,

потому что нашел, что я бледный.

Это – не притворство, если кого-то считают бледным, когда он и в самом деле бледный.

Какое счастье – уехать отдыхать на побережье! Я не знаю побережья, но мне кажется, что оно

должно быть полным приключений и, кроме того, это, должно быть, то место, где делают шоколад

“Побережье”.

Я собрал свой чемодан, и туда не поместилось ничего больше, кроме моих вещей. Я попросил

Хавьера, чтобы он унес мою одежду, а он не захотел. Так вот я спрятал ее под матрасом, и когда я

вернусь, она будет чистенькой и отглаженной, а это – большое дело. Для отдыха мне нужна только та

одежда, в которую я одет, а когда она загрязнится, я надену купальный костюм – и готово.

Январь 11

Ну, наконец-то мы подъезжаем к побережью. Оно называется Винья-дель-Мар(Виноградник У

Моря). Местечко для остановки довольно хиленькое. Рядом с домом есть сад с очень красивыми

цветами, но все остальное – безобразно. Самое ужасное на этом побережье – то, что разыгрывается такой

аппетит, что ты просто обязан утолить его на кухне. Кроме того совершенно нечем убить время. Ты даже

не можешь один пойти на пляж, и при всем этом они хотят, чтобы ты был доволен.

В результате всего мои штаны запачкались этим чертовым маслом, находившемся в канистре, я их

постирал, но они стали еще хуже. И мама отругала меня, потому что я был в купальном костюме,

но я сказал ей, что хотел к нему привыкнуть. Думаю, будет лучше всего полностью окунуть в масло

штаны, так они станут одинаковыми.

Я окунул штаны в масло, и должен был положить сушиться под матрас, чтобы их не увидели. И что

же? Они испачкали чужой матрас. Сейчас уже ночь, а штаны и не думают высыхать, и я не

знаю, уж не прикинуться ли мне завтра больным, или что-нибудь в этом роде. Не могу же я идти на пляж