Протопресвитер Шавельский издал несколько инструкций военному духовенству. Среди прочего, например, они требовали: во время боя на передовой полковой священник (обязан был находиться на перевязочном пункте, «где всегда скапливается множество раненых, нуждающихся: одни — в напутствии, другие — в утешении».

Или: «Воину, своей смертью запечатлевшему верность долгу, царю и Родине, надлежит воздать последнюю заслуженную им честь. Посему, при погребении умершего священнику следует принять все меры, чтобы оно было совершено по установленному чину и с соблюдением соответствующих христианских обрядов».

В «Инструкции священникам запасных батальонов и ополченческих частей армии» определялось и предписывалось «воспитание и укрепление в молодых воинах, которыми пополняются ряды нашей армии, сознания долга, мужества и патриотизма до готовности с радостью положить свою жизнь за благо и счастье родной Земли».

Протопресвитер военного и морского духовенства Г. И. Шавельский выступал за то, чтобы в рядах Русской армии не допускались конфликты на религиозной почве, за права и достоинства верующих других конфессий. В одном из его циркуляров (№ 737 от 3 ноября 1914 года) говорилось:

«...Усердно прошу духовенство действующей армии избегать по возможности всяких религиозных споров и обличений иных вероисповеданий, а равным образом зорко следить, чтобы в походные полковые и госпитальные библиотеки для воинских чинов не попадали брошюры и листки со встречающимися в них резкими выражениями по адресу католичества, протестанства и других исповеданий, так как подобные литературные произведения могут оскорблять религиозное чувство принадлежащих к этим исповеданиям и ожесточать их против Православной Церкви, а в воинских частях сеять пагубную для дела вражду.

Подвизающееся на бранном поле духовенство имеет возможность подтверждать величие и правоту Православной Церкви не словом обличения, а делом христианского самоотверженного служения как православным, так и инославным, памятуя, что и последние проливают кровь за Веру, Царя и Отечество и что у нас с ними один Христос, одно Евангелие и одно крещение, и не упуская случая, чтобы послужить уврачеванию и их духовных и телесных ран»,

...Встреча Юденича с Шавельским произошла в стенах Военного министерства. И полководец, отправленный в отставку, и протопресвитер армии и флота были рады такому нежданному случаю:

— Я очень рад, Николай Николаевич, видеть вас снова в добром здравии, полным духовных и телесных сил. Благодарю за сей случай Господа.

— И я весьма рад, Георгий Иванович, видеть вас здесь. Последний раз мы встречались с вами после Маньчжурии только в Ставке.

— Да, в ней. Я слышал о вас вести, в которые мне просто не хочется верить. Так ли это на самом деле?

— Так, Георгий Иванович. Я на днях сдал фронт новому главнокомандующему и стал отставным генералом. Весьма прискорбно для меня, но это уже свершившийся факт.

— Говорят» что вы лишили союзников поддержки кавказских войск. Можно ли этому верить?

— Да. Я отказал правительству в новом наступлении на Кавказе в направлении на Месопотамию.

— Надеюсь, на то были самые веские причины?

— Точно так. Войска фронта находятся в таком состоянии, что большое наступление им сегодня только во вред.

— Что же, охотно верю вашим словам, Николай Николаевич.

— А вы, Георгий Иванович, смею спросить, по какому случаю оказались в министерстве, коли ваше служебное место в Ставке при Верховном главнокомандующем?

— Секретов нет. Новое правительство, назвавшее себя для России Временным, вовсе перестало заниматься на фронте делами духовными. Эта беда меня гнетёт всё больше и больше с каждым днём.

— Своими полковыми священниками на Кавказе и вы, и я можем просто гордиться.

— Да, Николай Николаевич, свой долг священнослужителя Русской Православной Церкви они выполняют, несмотря ни на что и по сей день...

Юденич в знак согласия только кивнул головой. Ему почему-то вспомнилась заметка в одной из московских газет за конец 1914 года, номер прислал ему в армейский штаб один из старых преподавателей родного Александровского военного училища.

Ту заметку Николай Николаевич тогда зачитал на совещании армейского командного состава со словами:

— Послушайте, господа генералы, что пишут о доблести наших кавказских бойцов в газетах Первопрестольной.

На первой странице газеты, под рубрикой «Вести с Русского театра Великой войны», рассказывалось о деятельности военного священника М.:

«Среди прибывающих в последнее время в Москву раненых высказывается восхищение перед доблестью и ратными подвигами отца Стефана М., полкового священника одного из славных Кавказских полков, выдержавшего ряд блестящих боев с немцами. (Речь шла об одном из стрелковых полков Кавказского военного округа, с началом войны переброшенного на Восточный фронт. — А.Ш.)