связки.

Самый страшный удар Уинстону нанесли не планы Москвы. Не американцы. А собственные избиратели.

12 апреля 1945 года в штате Джорджия в маленьком Уорм-Спрингсе неожиданно скончался Франклин

Рузвельт, когда художница завершала работу над его портретом. Эта смерть автоматически поставила во главе

Соединенных Штатов Гарри Трумэна, набожного католика со льдистым отблеском пенсне и змеиной улыбкой.

Больше всего этот человек любил органную музыку и покер. Третий его страстью стала атомная бомба.

С приходом к власти Гарри Трумэна Черчилль воспрянул духом. Он чувствовал в нем единомышленника

в ненависти к коммунизму. Он полагал, что с Трумэном легче будет договориться о глобальной перестройке

мира.

В свое время американцы перехватили у англичан разработку атомного оружия. Они мотивировали это

опасностью нацистского вторжения в Англию. Позже они переманили многих виднейших физиков, что

послужило началом знаменитой утечки мозгов. Уинстон был недоволен тем, что американцы полностью

монополизировали эту работу и фактически отсекли от нее англичан. Но он так был завален проблемами и так

зависел от американских поставок, что в конце концов махнул рукой. Теперь он только ждал сообщений.

Сообщений из района Аламагордо, с территории военной авиабазы в штате Нью-Мексико, ждал как

манны небесной и набожный католик Гарри Трумэн, когда плыл на тяжелом крейсере “Аугусто” в Европу.

Американский президент направлялся на Потсдамскую конференцию держав-победительниц для

выработки статуса Послевоенного мира.

Всякий раз, когда начинался покер, Трумэн с надеждой смотрел на командира крейсера Джеймса

Фоскета. Не принес ли тот шифровки от генерала Лесли Гровса, руководителя Манхэттенского проекта? Трумэн

знал, что вот-вот на высокой металлической мачте в краснопесчаной пустыне у Лос-Аламоса должны изорвать

первое экспериментальное ядерное устройство. А это означало, что со Сталиным можно будет разговаривать на

языке диктата.

Глав государств разместили в Бабельсберге, неподалеку от Потсдама.

Для Черчилля подобрали особняк по Рингштрассе, 23, специально обставляли ампирной мебелью. Из

окон открывался вид на очаровательное голубое озеро. В центре озера стояли три военных катера с

национальными флагами.

Но Уинстона не радовали пейзажи. Его раздражало, что Трумэн ничего не сообщает об успешном

испытании на секретном полигоне. Раздражали предстоящие переговоры со Сталиным. Начинали тревожить и

окончательные результаты выборов в Англии. Нет, конечно, он ни на минуту не сомневался в своей победе. Но

слишком медленно собирались данные о голосовании в воинских частях, находившихся за пределами острова.

Личный врач Черчилля лорд Моран был не на шутку обеспокоен. Его старый пациент по ночам не спал,

вместо таблеток то и дело тянул коньяк, всех посылал к черту. Однажды накинулся на начальника охраны.

— Послушайте, кто это там так стучит каблуками за окном?!

— Солдаты, охраняющие ваш покой, сэр.

— Вы что — ничего умнее не придумали? Велите им немедленно надеть обувь на резиновой подошве!..

Солдаты стали ходить бесшумно. Но в душе Уинстона грозы не стихали.

Переговоры затягивались. Наконец Трумэн сообщил Черчиллю радостную весть: состоялось! Западные

союзники обрели оружие невиданной разрушительной силы. Уинстон повеселел. Однако ненадолго. Когда, по

договоренности, сообщили Сталину, предвкушая его растерянность, их ожидало полное разочарование. Сталин

так равнодушно произнес: “Да? Хорошо”, — словно ему сообщили не о появлении супербомбы, а о том, что с

дерева упал апельсин.

Трумэн и Черчилль разошлись по своим резиденциям и стали гадать — что бы это значило?

Но Уинстону необходимо было взять тайм-аут на переговорах и помчаться на сутки в Англию. Он обязан

присутствовать при объявлении результатов выборов. Зато потом он вернется в Потсдам с чувством упроченной

власти. Уинстон и лидер лейбористской партии Эттли, которого Черчилль пригласил в Потсдам из тактических