Рядом с Галеном Тораф игриво, по-братски, мне подмигивает. Я замечаю, что он прихорошился: в смокинге он смахивает на большого, красивого ребенка. Похоже, ему не очень комфортно быть одетым в длинные штаны, отчего он периодически почесывает коленки. Его рукава слегка коротковаты и он настойчиво стягивает их вниз. Рейна берет его за руку, чтобы прекратить возню. Жуликоватая улыбка растягивается на ее лице, когда она замечает мой взгляд.

Кажется, Рейне сейчас я даже нравлюсь.

Мама становится слева от меня, а Гром стоит непосредственно посередине — он будет проводить церемонию. Рядом с берегом я замечаю в воде дедушку. Дедушку, который должен стоять на берегу вместе с нами и у которого явно не было ни малейшего желания облачаться в смокинг. А рядом с ним Рид — в компании не одной, а сразу двух девушек-Сирен. Кажется, одну из них я уже видела когда-то в королевстве Тритона. Рид замечает мой взгляд и легонько машет мне рукой.

Гален вскидывает бровь, замечая его. Улыбка Рида тут же блекнет, а рука опускается.

Однажды они помирятся. Наверное.

Когда я подхожу к Галену, он берет обе мои ладони в свои. Если я правильно помню, он не должен этого делать до момента, пока мы не произнесем наши клятвы — или как их там называют Сирены. Когда Гром видит, что Гален уже на шаг впереди, то тут же приступает к порядку церемонии.

— Да станет известно, что все мы являемся свидетелями союза Галена, принца Тритона, и Эммы, обладательницы Дара Посейдона. Как все мы знаем, союз этот будет длиться, пока смерть не разлучит их. С воды доносится торжественный ропот. Грома это не смущает. Он продолжает куда официальнее: — Да будет также известно, для памяти Архивов, что это первый законный союз полукровки и Сирены, одобренный королевствами с момента разрушения Тартессоса. Он навсегда останется в нашей памяти как символ мира и союза между жителями океана и земли.

Вот так неожиданность.

Наша брачная церемония — символ для королевств? Такое чувство, словно теперь она обрела собственную жизнь, став запечатленным моментом в истории, и уже не относится к нам с Галеном и нашей клятве друг другу. Это событие, о котором впредь будут думать как о чем-то большем, нежели просто союзе. Но я тут же выкидываю эту мысль из головы.

Потому что для меня нет ничего более важного, чем наша свадьба. И мне плевать, что это может быть последний законный союз между Сиреной и полукровкой на ближайшее время.

Гром продолжает говорить, и я пытаюсь его слушать, честно пытаюсь. Он поясняет отдельные и взаимные обязанности мужчины и женщины, как закон одобряет верность и какое наказание следует за измену. Что первым долгом Галена, как принца , является долг королевству, а затем уже мне. Что мой долг такой же, ввиду моего Дара Посейдона. Затем продолжает в том же духе, что-то о научении мальков чтить закон и совет Архивов, особенно во времена нынешних перемен.

Не совсем привычная речь для человеческих свадеб (которых я посетила с полдюжины) — но кто не согласится, что эти речи могут тянуться и тянуться? Кроме того, все это Гром уже обсудил со мной и Галеном пару дней назад, когда усадил нас и еще раз спросил, действительно ли мы к этому готовы.

Я позволила себе пропустить дальнейшую речь мимо ушей, сосредоточив все свое внимание на Галене, его губах и глазах, его руках в моих руках. По моему телу разлилось тепло; крохотная волна восторга, от которой я едва не пискнула.

Настало время клятв. Как того требует традиция Сирен, я говорю первая. И я с этим справлюсь. Я репетировала ее миллион раз перед зеркалом. Позади я слышу всхлипывания, и у меня самой наворачиваются слезы, потому что это может быть только мама.

Мама, которая никогда не плачет.

Я прочищаю горло и приступаю. — Гален, принц Тритона, я клянусь чтить тебя как своего спутника до скончания времен. Я клянусь служить тебе по закону и наставлению Совета Архивов. Я клянусь всегда быть верной тебе, почитать тебя словом и делом. Гален, принц Тритона, я беру тебя своим спутником.

Галену не нужно говорить, что настала его очередь. Как только с моих губ слетели последние слова, он заговорил. — Эмма, обладательница Дара Посейдона, я клянусь чтить тебя как свою спутницу до скончания времен. Я клянусь служить тебе по закону и наставлению Архивов. Я клянусь всегда быть верным тебе, и почитать тебя словом и делом. Эмма, обладательница Дара Посейдона, я беру тебя своей спутницей.

Гром торжественно кивает брату. На этом моменте нам полагается поцеловать друга в щеку. — Друзья, я...

— Я еще не закончил, — обрывает его Гален. Затем принц Сирен становится на одно колено на влажный песок. Его глаза словно два колодца, ведущие к его душе, к его естеству. Мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди. — Эмма, я буду любить тебя до последнего дыхания, и даже после смерти. Я клянусь быть твоим щитом, твоим защитником, твоим покровителем. Я ни в чем не стану тебе отказывать. Я твой.

Я опускаюсь на колени рядом с ним, следуя за Галеном. Мое платье окунается в набегающую волну, и соленая волна облизывает мои ноги и бедра, но я не обращаю на это никакого внимания. — Я люблю тебя, — говорю я ему, но не уверена, что он смог расслышать слова сквозь мои слезы.

Его губы накрывают мои, заглушая мои всхлипывания. Все, что он сказал на словах, он вкладывает в поцелуй. Я едва различаю отдаленное ликование, пробивающееся сквозь шум прибоя, крики чаек и мой сумасшедший пульс. Я не обращаю внимания на то, как Гром прокашливается, как мама кладет руку на мое плечо, или как хихикает Рейна. Этот поцелуй нельзя остановить.