– Привет, шеф, – сказал лысый здоровяк, подходя к лестнице со стороны парковки.

– Где тебя черти носили?

– Простите, я сразу пришел.

Губернатор оглянулся и заметил несколько прохожих. Он понизил голос.

– Как там женщина?

– Все еще говорит сама с собой. Как по мне, эта сучка совсем спятила.

– Ее привели в порядок?

– Да, вполне. К ней заходил Альберт. Он осмотрел ее, дал ей еды… к которой она не притронулась. Кажется, немного попила – и только.

– Она не спит?

– Нет. Насколько я знаю. Я проверял ее около часа назад.

– И как ее… расположение духа?

– Что?

Губернатор вздохнул.

– Расположение духа, Брюс. Настроение. Какого черта она там делает?

– Не знаю, – пожал плечами Брюс. – Просто смотрит в пол, разговаривает с голосами в своей голове. – Он облизал губы. – Можно я вас кое о чем спрошу?

– О чем?

– Она вам что-нибудь рассказала? Дала какую-то информацию?

Губернатор провел пальцами по длинным волосам.

– Я ее ни о чем не спрашивал… поэтому ей и рассказывать мне нечего, так ведь?

Нахмурившись, Брюс посмотрел на него.

– Вы ее ни о чем не спрашивали?

– Верно.

– Могу я спросить почему?

Губернатор посмотрел вдаль, на клубы выхлопных газов, испускаемых бульдозером, который окапывал баррикаду. Рабочие укрепляли последние секции, слышался рев моторов и стук молотков.

– Все впереди, – задумчиво ответил он. – Кстати… У меня для тебя задание. Куда посадили молодого?

– Азиата? Он на уровне Б, в складском помещении рядом с госпиталем.

– Переведи его в камеру по соседству с женщиной.

Брюс нахмурился сильнее, морщины покрыли его лысину.

– Хорошо, но… вы хотите, чтобы он слышал, что происходит за стенкой?

Губернатор холодно улыбнулся ему.

– А ты не совсем тупой, Брюси. Я хочу, чтобы этот парень услышал все, что я сотворю с той бабой сегодня ночью. Тогда один из них заговорит. Поверь мне.

Брюс хотел было ответить, но Губернатор развернулся и пошел прочь, не сказав больше ни слова.

Тем утром в тишине пыльной квартиры Лилли и Остин смогли урвать по несколько часов беспокойного сна. Когда около часа дня они наконец проснулись, веселая атмосфера предыдущей ночи сменилась целой серией неудобных разговоров.

– Ох… прости, – сказал Остин, открыв дверь в ванную и обнаружив Лилли сидящей на унитазе в футболке Технологического института Джорджии. Трусики девушки были спущены до лодыжек. Остин тотчас отвернулся.

– Ничего, – ответила она. – Дай мне минутку-другую. А потом ванная в твоем распоряжении.

– Само собой, – пробормотал он, засунув руки в карманы и выходя в коридор.

Раньше тем же утром он задремал на полу гостиной, завернувшись в одеяло из грузовика, а Лилли заснула на сломанном диване в спальне. Остин крикнул ей из коридора:

– У тебя сегодня будет время, чтобы преподать мне очередной урок?

– Ты совсем себя не жалеешь, – ответила Лилли из ванной, нажав на кнопку смыва и приведя себя в порядок перед зеркалом. Выйдя в коридор, она добродушно ткнула Остина в плечо. – Может, подождем, пока твоя рана хоть немного затянется?

– А какие у тебя планы на вечер?

– На вечер?

– Я мог бы приготовить ужин, – объяснил парень, простодушно блеснув глазами.

– О… хм… вот это да.

Лилли ужасно хотелось ответить правильно. Она не желала терять друга в лице Остина. Противоречивые чувства терзали ее, пока она подбирала слова. Она чувствовала себя одновременно ближе к нему и странным образом дальше. Но правда заключалась в том, что она не могла не обращать внимания на свои чувства к этому лохматому юноше. Он был добрым, смелым, верным и – она могла себе в этом признаться – прекрасно занимался любовью. И все же, что она на самом деле о нем знала? Что вообще люди знали друг о друге в этом перевернутом с ног на голову обществе? Был ли Остин из тех старомодных мужчин, которые считали, что секс скрепляет сделку? И, если так, почему Лилли не могла просто пойти на поводу своих нежных чувств к нему? Что с ней было не так? Ответ был расплывчатым: страх, самосохранение, вина, ненависть к себе – она никак не могла определиться. Но кое-что Лилли знала наверняка: она не была готова к отношениям. Не сейчас. А по взгляду этого молодого парня она понимала, что он был уже на полпути к ним. Наконец Лилли сказала:

– Позволь мне… подумать об этом.

Казалось, Остин был подавлен.

– Лилли, это просто ужин… Я не прошу тебя выбирать мебель.

– Я понимаю… Мне просто… Мне нужно это обдумать.

– Я что-то сделал не так?

– Нет. Вовсе нет. Дело не… – она помедлила. – Дело не в…

Остин усмехнулся.

– Только не говори «дело не в тебе, дело во мне».

– Ладно, прости, – рассмеялась она. – Я просто хочу сказать… что мне нужно время.

Остин слегка поклонился Лилли.