– Ага, она посмотрела, видно, на твой ласковый взгляд, на твои совковые лопаты, грозно свернутые в кулаки, и сразу поняла, что, если откроет на тебя свой ротик, то будет вполне подходить на роль следующей кегли! – ввернул Рюмин.

Все засмеялись – вполне похоже! Фамилия была дана офицеру не «с потолка», и его облик вполне соответствовал точному прозвищу его далекого предка, откуда, вероятно, она и пошла… Офицеры за глаза звали своего командира Бизоном – как за габариты, так и за взрывной нрав.

– Ну и как, помогло? – заинтересованно спросил Куропаткин.

– Не знаю, но больше вынести мусор он мне не прелагает! А вообще… это, наверное, не метод! Обидно стало, что словами, понимаешь, не смог…

– Все, что приносит результаты, считается методом – пока не приводит к обратным результатам! – глубокомысленно изрек Бардин какой-то технический закон.

– Глубоко! – одобрительно восхитился Андрей.

– Как-то в нашем училище состоялся наглядный пример индивидуально-воспитательной, или, как тогда говорили, партийно-политической работы с личным составом – продолжал подводник, вспомнив что-то, подходящее к теме: – Очень квалифицированной! Ибо главным действующим лицом был начальник соответствующей кафедры в академии имени Ленина, всячески и действительно заслуженный политработник, естественно со степенью, не то – философских, не то – педагогических наук. Вот сейчас уже не помню – дело было примерно еще при царе Горохе.

Так вот, учился у нас его сын, башковитый и спортивный парень. Учился нормально, без особого фанатизма, был как все – четверки с пятерками чередовал. А тут попала вожжа под мантию – один «залет» с пьянкой, второй раз с запахом поймали. Досталось ему в первый раз по всем линиям, а тут сразу – второй. Бывает, жизнь – она как тельняшка, полоса – белая, полоса – черная, но иногда ка-а-ак понесет тебя строго по черной полосе – не зная – с чего. По тем законам было так – надо отчислять. Но – жалко, во-первых парень – нормальный, во-вторых – его отец служил замполитом у нашего начальника училища – вице-адмирала, когда тот атомоходом еще командовал. Они тогда самые-самые первые атомные ракетные лодки осваивали. Сын старого товарища – это все-таки… Короче – вызвали «папу в школу».

Тот тут же из Москвы примчался первым же рейсом – позор какой, учит больших дядей, как надо моряков воспитывать, а тут – собственный сын!

Надо полагать, он всю дорогу думал примерно так, и накрутил себе нервы и взвел сам себя в боевое состояние, как курковой зацеп – торпеду. Ученый-то он ученый, но и подводник! А это в крови остается, не вытравить. И не предсказать – как проявится!

Приезжает этот старый подводник в училище, его проводят в кабинет начальника, адмирал тут же вызывает к себе сына-балбеса. Того «выдергивают» прямо с лекции! Естественно, курсант думает, что всё – абзац. Приехали! Все внутри обрывается. Ноги отнимаются – но – идет, прикидывая, на какой такой флот придется ехать. Мужчина!

Стучит в дверь кабинета, получает разрешение, входит, начинает докладывать о прибытии, а тут замечает родного ученого батяню. Радостная улыбка тут же украшает молодое лицо, он кидается к отцу, забыв про начальника, а папа кидается… к вешалке красного дерева, с соответствующими криками срывает ее со стены и… резко бьет сынулю по спине! Дубина получилась эффектная, произведение мебельного антиквариата – в щепу, годится только для растопки камина! Во приемчик-то был! Об этом рассказал нам первокурсник-рассыльный, оказавшийся у дверей как раз в тот момент!

Что было потом – никто не знает, все участники воспитательного мероприятия хранили скромность, но эффект был просто потрясающий! Наш Серега стал лучшим курсантом, а потом – и самым первым из курса стал командовать атомным РПК СН! Как он рассказывал, воспитательный прием «вешалкой – по горбу», очень надолго выработал у него стойкое отвращение к спиртному и любовь к родному училищу и к воинской специальности. Опять же – воинский дух был «вбит по самую шляпку» в сознание будущего командира подводника.

Быстро распространившаяся по училищу новость перевела мозги некоторых товарищей на разных курсах мозги из состояния «набекрень» в адекватное состояние. Это, конечно, – шутки, но в комплексе…

Тогда многие из нас сделали крамольные выводы – а, ведь, если иногда и лишь в крайних случаях, то может быть и полезно! Вот так-то! – вернулся обратно из курсантского прошлого Бардин, вырезавший какую-то неведомую прокладку.

Егоркин встрял в разговор, заглушив остальных оппонентов своим басом: – Да, педагогика – это дело такое, братцы, сугубо индивидуальное – авторитетно резюмировал Александр Павлович, привлекая внимание честной компании, – к каждому подходец нужен – кому ключик к душе, к кому – отмычка к черствому сердцу, а кому и разводной ключ – поздоровее – да по прямо по голове!

– Чтобы голову напрочь отвертеть кое-кому – ехидно пояснил Костромин.

– Говорят, что если сбросить со стола на палубу сто компьютеров, то 99 выйдут из строя, а один станет гениальной машиной – вдруг встрял скромный Андрей, – на целый порядок лучше своих серийных братьев.

– Вот, к примеру, ведь что сделал наш старпом Тетушкин? Он сам придумал создал и применил на практике прием, под названием: «Ужасотерапия» – похвастался Палыч-Сан, – Ну, да, вон Гайдар Тимурыч грохнул нас всех «шоковой терапией», достал нас до печенок – до сих пор пенсионеры в шоке – а эта метода зовется – «ужасотерапия».