МОГУ И УЖАЛИТЬ!

Внутри моего деревенского дома есть немало потаенных жилищ. И жильцы в них очень разные. Тут и мыши-норушки, и ласточки-касатки, и пауки-сетевязы. Присоседились ко мне и грозные осы.

Бывало, сядешь на завалинке, а они рядом кружат. Вон щель между досками. Это вход в их поселение. Стараешься не двигаться. А то конфуз может получиться: взмахнешь резко рукой — и получишь укольчик. А ведь не хочется ссориться с соседями. Существа они интересные. И безусловно, мирные: не будешь задираться — никогда не обидят.

Осы отлично вооружены. Стычка с ними к добру не приведет. И не только насекомые сторонятся ос,— мелкие птахи тоже знают по опыту силу их оружия. Хорошо иметь таких покровителей. Однако осы думают только о себе. И нет им никакого дела до слабых и беззащитных.

Тем не менее кое-кто из насекомых пользуется покровительством ос. Правда, без их ведома и разрешения. Неистощима жизнь на придумки. Вот и затеяла она тонкую игру: слабого оденет в костюм сильного — и выпустит на лесную сцену. Спектакль начинается!

В осеннем воздухе послышался тонкий-тонкий звон. Не из граммофон- чика ли настурции он доносится? Заглянул туда — вроде бы оса! Невольно оторопь прошла по телу. А вдруг ужалит? Но что-то очень странное происходит с нашей осой. Вот она вылетела из венчика — и неподвижно застыла в воздухе. Крохотная радуга видна на мельтешащих крыльях. Серебряной струйкой льются легкие звоны. Будто ручеек журчит.

Нет, это вовсе не оса! Это муха-журчалка. Лишь она умеет подолгу зависать на одном месте. За осами такое не водится. Вот бесценная деталь осени: последние цветы —и над ними недвижные мухи-журчалки в своих радужных ореолах.

Мы наблюдаем сейчас за журчалкой осовидной. Слабый талантливо играет роль сильного! Перенимает у него одежду, порой и повадки. И так глубоко входит в эту выигрышную роль, что всю жизнь не снимает карнавального костюмчика. Да и к чему? Ведь так надежнее. Никто не заденет, никто не обидит.

Осы и журчалки — из разных отрядов,— но все-таки между ними немало общих черт. Однако осам норовят подражать даже бабочки. Казалось бы, тут нет никакой единой основы для сходства. В самом деле: оса — и бабочка. Трудно сблизить, совместить эти явления.

...Вот ты испуганно вскрикнул: — Шершень!

На дощатом заборе сидит странное существо. Мохнатое брюшко с черными и золотыми кольцами; насквозь прозрачные — с легкой желтизной — крылья. Сходство с крупной осой-шершнем очевидное. И ты не поверишь мне, когда я скажу: это бабочка. Бабочка-стеклянница. И нам совершенно нечего ее бояться.

— Но ведь не бывает бабочек с прозрачными крыльями!

Оказывается, бывает. В своей гримерной мастерской природа не только накладывает краски, но и стирает их. В данном случае она смыла многоцветную акварель с крыльев бабочки. И этим резко подчеркнула ее сходство с осой.

Хрупкую стеклянницу никто не обидит. Ведь она находится под опекой воинственных ос. Поэтому ты можешь долго-долго смотреть на мир сквозь прозрачную бабочку-стеклянницу.

Разве кто посмеет разбить чудесные стеклышки ее крыльев?

ОСТОРОЖНО, ЗМЕЯ!

Змеи могут испугать не только человека. Отпрянет от них и птица, и зверь. Мало тут приятного: раздвинуть кусты — и вдруг оказаться перед раскачивающейся коброй! Как столбняк на тебя найдет—ни с места не сдвинешься. Придя в себя, дашь деру. Змеи сполна владеют искусством напускать страх.

И вот это искусство решила перенять гусеница винного бражника. Любит она кормиться на иван-чае. Там и разыщи ее. И попробуй потревожить. Увидишь целое представление.

Не иван-чай уже перед тобой, а тропические заросли. И не гусеница бабочки это, а самая настоящая змея. Чувствуешь гипноз ее глаз? Соберись с волей — и развей чары. И внимательнее разгляди маленького артиста...

На передних кольцах у гусеницы имеются глазчатые пятна. При тревоге эти кольца стремительно раздуваются. И нарисованные глаза становятся огромными,— ледяным ужасом веет на тебя из черных зрачков...

Гусеница круто поднимает переднюю часть своего тельца. Ну совсем по-змеиному! Вся она — угроза, вся она — решительность. Опытами доказано: не трогают птицы эту гусеницу. Верно, принимают ее за змею.

Сходство с опасными пресмыкающимися выгодно не только гусеницам. Ботаники считают: от него выигрывают и растения. Раздвинь-ка болотные травы. Поначалу опешишь: будто змеи расползаются у тебя под ногами. На какое-то мгновение страх пронижет тебя насквозь.