Впрочем, как оказалось, я начал радоваться раньше времени, а запах свободы как-то совершенно перестал меня манить, стоило мне заглянуть за подоконник и узреть темнеющее далеко внизу море и отчетливо различимые в свете луны черные клыки прибрежных скал.

А я и забыл совсем, что замок возвышается на огромном скалистом утесе, что в свою очередь нависает над морем. Сложенная из плотно пригнанных каменных блоков стена, была абсолютно ровной, без малейших признаков карниза или фигурных украшений, за которые так легко цепляться. Убедившись, что это не выход из положения, я тоскливо втащил себя обратно в кабинет и сразу же наткнулся взглядом на злорадные физиономии стражников.

– Чито птычка, баишься, да?
– просюсюкал Сулиман и поманил меня пальцем - Иды суда, дарагой варишка. Нэ бойся! Сулиман нэ сдэлает тэбэ болна. Ну можэт савсем чут-чут, попка бо-бо будэт.

– Ы-ы-ы-ы - торчащая из шкафа кукла зашлась в хохоте и недвусмысленными жестами показала, отчего именно у меня будет “попка бо-бо”.

– Вах!
– неподдельно возмутился Сулиман - Ти чито, савсэм бальной? Попка бо-бо от мой пинка под зад будэт! А нэ от того, чито ти паказываешь! Какой испорчинный суслик папался!

– Да не суслик я!
– взвыл солдатик и со всей дури заколотился головой о шкаф - Не суслик!

– Савсэм чиканутый - шепотом сообщил Исмандил, с опаской глядя на беснующуюся куклу - Дарагой Сулиман, астарожна, сматри читобы нэ покусал! Можит заразный, да!

– А-а-а-а - завопила кукла, полностью подтверждая поставленный Исмандилом диагноз о сумасшествии и еще сильнее задолбила головой в шкаф.

Я же наконец решился и преодолевая страх, взгромоздил свой тощий зад на подоконник, свесив ноги наружу. Сдаваться в руки стражников я не собирался. Уже слишком много холодящих кровь историй мне довелось выслушать о тех несчастных, кто попался на воровстве у мага. Закончить жизнь в виде навозной мухи или склизкой гусеницы мне совсем не улыбалось.

Эх! Будь проклят тот миг, когда я согласился на эту работенку. И все моя проклятая нищета и необходимость заботиться о матери и младшей сестренке.

– Эй! Ти чито? Вэрнысь!
– рыкнул Сулиман, оторвавшись от созерцания припадочной куклы - Пасматри вныз! Видэл какые там валыны бальшие пилаваяют?

– Кто плавает?
– против своей воли спросил я, уже совсем по-другому смотря вниз, на темную воду.

– Ну, эти… ну! Валыны! Ти чито, обчий язык ваабще нэ панимаэшь?

– Дарагой Сулиман хочит гаварить - вална! Вална там! Мокрий такой, пративный! Адын раз булк и всо! Нэт тэбя болше!

– Этого я и хочу - мужественно ответил я, придавая лицу героическую отрешенность - Чтобы бульк и все!

– Пачиму?!
– поразился Исмандил - Нэ надо! Иды сюда, ми тэбя в хароший, хароший турма отвэдем! Там очинь харашо!

– И попа бо-бо дэлат нэ буду! Клянус сваим кинджалом!
– заверил меня Сулиман.

– Нет! Лучше смерть, чем темница!
– гордо отказался я, с надеждой выглядывая на стене хотя бы малюсенькую трещину, куда бы я мог всадить ноготь. Проклятые гномы! Надо же было выстроить так идеально.
– Я вольный орел и привык летать на свободе! Неволя сломит мои крылья, погубит гордый нрав!

– Вай-ме - утер набежавшую слезу Сулиман - Как харашо гаварит! Будто пэсня поет! Сэрдце плачит! Иды суда, випьем вина, шашлик кушаем, пагаварим, пэсню спаем! А патом турма - савсэм нимножко, да! Савсэм чут-чут турма! Мамой клянус!

– Совсем чуть-чуть?
– недоверчиво прищурился я, нащупывая ногой выступ в каменно кладке - А потом?

– Патом маг вэрнется, палачкой махнет, адын раз дунэт, плюнэт, и сразу палетишь! Как арел! Ну, можэт нэ как арел, а савсэм нэмножко другой птычка. Или папалзешь, как бальшой и красывый чэрвяк! Или пабежишь как гордый баран! Или папрыгаешь как очин очин…

– Все! Хватит! Я понял - кивнул я, удерживаясь на подоконник лишь руками и болтая ногами в воздухе над бездной - Нет, спасибо. Я лучше прыгну!

Ситуация сложилась патовая. Исмандил с Сулиманом не могли подойти к окну из-за боязни ловушек, а я не мог добраться до двери в коридор.

Поняв, что уговорить меня не удалось, стражники сблизили головы и начали заговорщицки шептаться, не замечая, что кукла незаметно покинула шкаф и держа в руках связку жемчужных ожерелий, спешит ко мне, беззвучно ступая по некогда богатому и дорогому ковру.

Солдатику удалось избежать возможных ловушек и он уже обогнул массивный письменный стол, когда стражники хватились его отсутствия.

– Вай! Исмандил, гиде лисый суслик?!

– Сбэжал сабака!

Как ни удивительно, но на этот раз кукла не стала ничего отвечать. Возможно потому, что во рту солдатик держал несколько низок жемчужных ожерелий, а сам проворно лез к подоконнику, цепляясь за шелковую штору. За пару секунд добравшись до цели, он не снижая темпа прыгнул мне на плечо и уцепившись за шею обеими руками, промычал: