«Главная национальная черта корсиканца, — говорил Наполеон доктору О'Мира [81] на острове Святой Елены, — заключается в том, что он никогда не забывает сделанное ему добро или нанесенную ему обиду. На Корсике за малейшее нанесенное оскорбление следует удар кинжалом. Соответственно, убийства там являются обычным делом. В то же время нет более благодарного народа, чем корсиканцы. Корсиканец без колебаний пожертвует своей жизнью за человека, которому он обязан за сделанное ему доброе дело» [82] .

Выходец с полудикого острова, который только в год его рождения стал французским, возглавил крупнейшую европейскую державу. Какие нравы принес Франции Наполеон?

Невероятно, но он даст стране, да и значительной части Европы, самые прочные законы! Однако он принесет с собой экзотические черты и привычки.

Как истинный корсиканец, Наполеон будет благодарным человеком. Он даст ход родственникам и землякам. Он доверит старшему брату Жозефу [83] управление французскими органами власти в свое отсутствие. Братьев, сестер и других родственников он сделает королями, королевами, принцами, принцессами, князьями, княгинями и духовными лицами. Но при этом он будет говорить служителям закона: «Никогда не рассматривайте, к какой партии принадлежит человек, который ищет правосудия».

Наполеон увлечет всех своими идеями. Его манера быстро и ловко овладевать беседой, страстно и убежденно говорить многих приводила в восторг, но некоторых не впечатляла вовсе.

«Один офицер, — вспоминает Стендаль, — знаток военного дела, но человек старого порядка и безукоризненно воспитанный, говорил нам в Берлине, что он был крайне удивлен, видя, что г-н Бонапарте выигрывает сражения. На первых порах он решил, что это однофамилец Наполеона или его брат. От своих встреч с Наполеоном в Балансе и позднее в Осонне он сохранил воспоминание о нем, как о молодом болтуне, по всякому поводу заводившем бесконечные споры и стремившемся все переделать в государстве. “Таких пустомель, — прибавил офицер, — я с тех пор, как служу, знавал десятка два”. Что касается манеры Наполеона держать себя, то в ней не было ни изящества, ни непринужденности, а лицо его, не будь оно столь необычайным, могло бы показаться некрасивым. Но его спасало благорасположение дам. “Мне кажется, — говорил в Берлине тот же офицер, — что их зачаровывал его взгляд, мрачный и пристальный, в котором было нечто итальянское. Они, наверное, воображали, что это взгляд человека, которым владеет великая страсть”».

— Пойду узнаю, помнят ли еще нас Бонапарты, — говорит Бартоломео ди Пьомбо, герой «Вендетты» Бальзака. Он направился ко входу во дворец Тюильри, предварительно отдав жене кинжал.

Жена и дочь ждали его, пока он общался с Люсьеном и Наполеоном Бонапартами, соответственно министром внутренних дел и первым консулом Франции. Непрошеный визитер рассказал двум государственным мужам о том, что он убил всех Порта — члены этого семейства когда-то были в числе гонителей Бонапартов. Но времена изменились — и Наполеон с Люсьеном вовсе не рады тому, что Бартоломео ди Пьомбо «уложил» семерых Порта.

«— Нет, вы не корсиканцы больше! — с отчаянием воскликнул Бартоломео. — Прощайте! В свое время я оказал вам помощь, — укоризненно сказал он. — Если бы не я, твоя мать не добралась бы до Марселя, — обратился он к Бонапарту, который стоял в задумчивости, облокотившись на камин».

Бартоломео говорил о времени, когда семья Бонапартов бежала с Корсики, спасаясь от преследований генерала Паоли, правителя острова, с которым Наполеон поссорился на всю жизнь.

«— По совести говоря, Пьомбо, — ответил Наполеон, — я не вправе брать тебя под защиту. Я теперь стою во главе великого народа, управляю Республикой и должен требовать, чтобы законы соблюдались.

— Ого! — сказал Бартоломее

— Но я могу закрыть на это глаза, — продолжал Бонапарт. — Долго еще будет кровавый обычай вендетты помехой власти закона на Корсике, — сказал он про себя, — но его надо уничтожить, чего бы это ни стоило».

Наполеон предлагает земляку остаться в Париже. Он обещает купить имения, чтобы дать семье Пьомбо средства к существованию.

— Мне не раз понадобится иметь подле себя преданного друга, которому я мог бы довериться.

«Радостный вздох вырвался из широкой груди Пьомбо, и он протянул руку первому консулу:

— Стало быть, в тебе еще живет корсиканец!» Наполеон в самом деле продвинул многих земляков,

не говоря о родственниках. На видных ролях в армии и администрации будут и бывший комиссар Конвента Саличетги [84] , и двоюродный брат Наполеона по линии матери Аррижи ди Казанова [85] , получивший от императора звание дивизионного генерала и титул герцога Падуанского, и Филипп Антуан Орнано [86] — также двоюродный брат Наполеона, граф Империи и дивизионный генерал, и Себастиани де ла Порта [87] , получивший то же звание и титул, что и Орнано.

Наполеон использовал Себастиани и в качестве дипломата, направив земляка «торговым агентом» в Левант для изучения состояния портов Триполи, Сирии, Египта и установления новых отношений с каирскими вождями.

«Корсика, которая по своему населению (180 тысяч человек) равняется лишь половине большей части французских департаментов, дала нам за последнее время Саличетти, Поццо ди Борго [88] , генерала Себастиани, Червони [89] , Абатуччи [90] , Люсьена и Наполеона Бонапартов, Арену, — отметил Стендаль. — Северному департаменту, насчитывающему 900 тысяч жителей, далеко до подобного списка. Это потому, что на Корсике каждый, выйдя из дому, может угодить под ружейный выстрел; корсиканец вместо того, чтобы покоряться, как подобает истинному христианину, старается обороняться, а главное, отомстить. Вот как вырабатываются души вроде Наполеона. Как мало это похоже на дворец, полный камер-юнкеров и камергеров…»