и турецкий корвет снялись с якоря, пошли в Северный пролив в Бриндичи

для перевоза из оного места знаменитых особ двора неаполитанского

в Триест в сходственность сношения маркиза де-Галло и нашего

посланника, пребывающего в Неаполе.

Генваря 23. 23-го числа главнокомандующий отправил в должности

цейхмейстера артиллерии полковника Юхарина для обозрения по южной

стороне крепости Корфу положения, где удобно сделать батарею.

Генваря 25. 25-го числа из крейсирующих между острова Видо и

Албанского берега судов, которые посланы были для надзирания за

неприятельскими судами, состоящими под крепостью Корфу, в исходе 9 часа

с одной полугалерки сделан был 4-пушечными ракетами сигнал, что видит

неприятельские большие суда, выходящие из-за острова Видо; посему, по

повелению главнокомандующего, ту ж минуту на корабле «Св. Павле»

учинен сигнал всей эскадре сняться с якоря и как корабли

«Захарий и Елизавета» и «Богоявление Господне» находились близко

того места, где удобно встретить неприятельские суда, то и велено им

иттить в погоню за бегущим неприятелем, которые, снявшись с якоря пошли

к северному проливу, дабы их при оном встретить; ветр был тогда свежий,

облачно и за темнотою ночною вдаль ничего не было видно, но с

полугалерки, склонившейся уже к северному проливу, еще повторено сигналом

сжением фал-швееров, которые означали, что бегут неприятельские суда,

почему от главнокомандующего еще двоекратно повторены сигналы гнать

за бегущим неприятелем и брать в плен его суда; так же двоекратно делан

сигнал прибавить парусов, но в сие ж самое время услышали в Северном

проливе пушечную пальбу, по которой считали, что неприятельские суда

проходят уже узкость Северного пролива и что оная происходит между

ими и турецкими фрегатами, там находящимися. Тогда ж

главнокомандующий послал офицера на турецкий контр-адмиральский корабль с

приказанием, чтобы он по отменной легкости своей в ходу шел бы в погоню за не-

приятелем в соединении с посланными кораблями от российской эскадры,

но оный корабль в погоню не пошел, потому по приказанию командующего

турецкой эскадры послан турецкой фрегат; который и пошел за нашими

кораблями. В полночь ветр сделался еще крепче и накрыл туман; по

рассвете следующего дня, когда мрачность очистилась, замечено корабль

«Захарий и Елизавета» стояли на якоре близко мыса острова Корфу, к

Северному проливу простирающегося, а корабль «Богоявление Господне» стоял

также близко узкости Северного пролива, а турецких фрегатов на том месте

уже не было, почему и заметно, что они пошли в погоню; вследствие сего

адмирал Ушаков послал шлюпку к командующим кораблей «Захарий

и Елизавета» и «Богоявление Господне» с наистрожайшим приказанием,

чтобы тотчас шли в погоню за неприятелем и соединились бы с

турецкими фрегатами и, таким образом, неприятельский корабль «Женерос» и с

ним малый бриг по чрезвычайному легкому ходу при свежем попутном

ветре из пролива ушли в Венецианский залив, в Анкону; кораблям же

нашим по чрезвычайной темноте ночной и мрачности под парусами по узкости

пролива крейсировать было опасно, потому и случились быть на якорях,

а притом необходимая надобность была иметь всегда готовые войска для

сикурса, ибо в сие время заверное известно было от многих, выходящих

из крепостей людей, что французы избирают удобное время и намеряются

непременно из крепости Корфу сделать генеральную большую вылазку во

множестве войск на наши батареи, дабы ночным временем напасть на оные

нечаянно и войски наши истребить и тем освободить себя от утеснения.

Во отвращение сего главнокомандующий величайшую осторожность и

попечение имел предупреждать таковые предприятия посылкою сикурса на

батарею, а особливо в ночное время навсегда, как скоро замечались и какие-

либо сумнения, всякий раз повелениями ночных сигналов посылан сикурс

на батареи, а иногда делалось сие предупредительно с вечера, дабы