Ты можешь обмануть и заманить.

Но всё ж тебе, хотя бы в самой

малости,

Пожара

Никогда не заменить.

Я думаю порой о неизбежности.

Огонь под пеплом.

Да, огонь в крови.

А трудно будет этой жалкой нежности.

Когда любовь

Потребует любви.

В поисках нежного человека

Товарищи, сюда —

От снежных гор Памира,

Где льдистая гряда

Века переломила.

Покиньте высоту,

Скорей ко мне на помощь,

Скорей покиньте ту

Заоблачную полночь.

Спускайтесь с дальних гор,

Куда слетают реки.

Вы отложите спор

О «снежном» человеке.

Потерян след иной,

Иду землёю зимней,

Запутал белизной

То снегопад, то иней.

Ни знаков и ни вех.

Ищу в дали безбрежной -

Потерян человек

Заснеженный

И нежный,

Не то, что «снежный» ваш —

Виденье иль сказка,

Не призрачный мираж.

Живая.

Сероглазка.

Мой нежный человек,

Смеющийся от снега!

Её бровей разбег

Остановил с разбега.

Пока искал слова,

Она дышала рядом.

Но вдруг

Её

Зима

Укрыла снегопадом.

Вот где-то здесь она —

Протягиваю руки.

Какая-то вина

Томит меня в разлуке.

Вот только что была.

Но нету, нету.

Нету!..

Бросайте все дела,

На поиски

По следу!

Вот состраданья след —

Не этот след нам нужен.

Вот жалость шла.

Но нет,

Подделку обнаружим.

Нас не собьёт с пути

Похожесть или смежность,

Нет, надо нам найти

Обиженную нежность.

Она теперь в беде,

Нуждается в защите.

Не где-нибудь нигде,

В себе её ищите.

Ищу я...

Тает снег.

Весною тянет прежней,

Потеря человек

Заснеженный

И нежный.

1960

Утро

Приходит день.

Необычайна осень.

И кажется, что снова будет лето —

переплетенье музыки и света,

дней и ночей,

заката и рассвета,

ветров и трав.

И переплеск морей.

Твой день сегодня.

Выходи скорей

навстречу

ожиданья новых вёсен.

Семнадцать зим и лет сплошной весны.

И ты — побег.

Зовут ещё девчонкой.

Твой белый лоб прикрыт прозрачной чёлкой,

зрачкам глаза славянские тесны,

И губ твоих нетронутая завязь,

и плеск

ещё не разведённых рук.

Ты стон времён.

Ты мировая зависть.

Ты будущее радостей и мук.

Ну что уж там, казалось бы,

семнадцать!

Но даже дням положено сменяться.

Меня сквозь жизнь, как пламя пронесло,

вело сквозь бури жёлтого огня.

Я пулей был в войне

и песней в мире.

Немыслимо ты для меня —

число

с семнадцатью нулями.

Для меня,

узнавшего,

что дважды два - четыре.

Ты ещё только человечек мелом

из чёрточек и точек на доске.

Но я горю в костре твоём несмелом,

ты проступаешь солью на виске.

Ты медленно идёшь

Москвой иль Прагой,

кому-то

где-то

кажется, и снится,

и чудится,

мерещится

и мнится,

что будешь скоро небом,

будешь правдой.

Ты —

невозможность верить в бесконечность.

Да,

ты — опроверженье постоянства.

Ты — жизни обновляемая вечность,

ты ей нужна,

как времени

пространство.

Счастливо тебе!

Будет утро скоро,

твоё,

а не моё.

А ты иди.

Пролейся плодородьем, солнцем брызни.

Ты —

семечко из яблока раздора,

раздора

между мной

и сменой жизни.

Иди, как жизнь.

Счастливого пути!

На перевале

На перевале тут не до шуток,

Вы там бывали?

Как жуток

Этот промежуток

На перевале!

На самом гребне седой вершины

Торчишь нелепо.

И одинаково