Я уже было нырнула в салон машины, чтобы потянуться за кнопкой переключения, как вдруг меня грубо схватили за волосы и выволокли обратно на свет электрический. Не задумываясь вообще ни о чём, основываясь лишь на инстинктах, которые во мне успел выработать брат, я слегка увернулась, заехала упырю левым локтем по солнечному сплетению, левой ногой с силой наступила на его левую ступню, резко развернулась, заехала правым коленом в промежность гада и прямым ударом (сэйкэн дзуки, как он называется в каратэ) заехала монстру прямо в челюсть. Он поморщился и взвыл от боли, я попробовала снова залезть в салон, как почувствовала всё те же грубые руки, но уже на своей талии. Монстр не стал со мной церемониться, резко вытащил наружу, и со всего размаха стукнул меня головой о крышу автомобиля. Искры посыпались из глаз, я болезненно вскрикнула, а по лицу полилась кровь. И вот с этого мгновения началась настоящая борьба – за жизнь. Монстр развернул меня к себе лицом и уже было хотел провести своим языком по моей открытой ране, как вдруг вся злость и ненависть, которые я испытывала к этим презренным тварям, отобравшим у меня всё (и не только у меня), вскипела во мне бурлящим потоком. Я вспомнила раздражённость и страх Макса, как он пытался вселить в меня понимание того, что ситуация очень серьёзна и крайне опасна. Скользнула взглядом по кипящей вокруг битве и заметила его – он с ужасом на лице пытался прорваться ко мне, его глаза горели праведным гневом, а я в эту секунду поняла – сейчас или никогда. Либо я покажу ему, что не слабая маленькая девочка и могу за себя постоять, либо нет. Я могу позволить упырю слизать мою кровь и приказать от меня отойти, да вот только это будет совсем не то. Я перевела взгляд на вампира, державшего меня в своей стальной хватке, и посмотрела ему в глаза. Симпатичный молодой парень с необъятной жаждой моей крови, что ж, сейчас я снова сделаю тебе больно! Сжав руки в кулаки, я со всей силы обрушила удары на оба его виска, он слегка пошатнулся и ослабил хватку, не теряя ни секунды, моментально сгруппировавшись, нанесла ему удар локтем сверху вниз (так называемый отоси эмпи ути), снова ударила его в пах (так называемый кин гэри), отодвинув тем самым его от меня на некоторое расстояние, которое позволило нанести ему последний удар – протыкающий, ногой вперёд (так называемый маэ гэри-кэкоми). Воспользовавшись его замешательством, я уже не стала тянуться через салон к кнопке переключения, ведь уже знала, что времени у меня мало. Дёрнула ручку бардачка и схватила лучину, резко выпрыгнула из салона и направила свет на гада. Он уже успел оклематься и подскочить ко мне. Я не растерялась и одним ловким ударом ногой – восходящим, маховым ударом ногой вперёд (маэ гэри-кэагэ, агэ гэри) откинула его далеко вперёд, ведь теперь передо мной был уже человек.

Позволив себе перевести дыхание в течение нескольких секунд, развернулась, нырнула обратно в салон и нажала-таки на проклятую кнопку. Сработал механизм, который открыл заслонку, отделявшую светящиеся лучины от наших взоров, и прикрыл бледный огонь обычных лампочек. Всё вокруг на короткое мгновение померкло лишь для того, чтобы осветить пространство ярким солнечным светом. Бой, перешедший на этот момент уже в бесконечное хитросплетение тел, словно на миг остановился. А затем наши бойцы начали отвоёвывать своё первенство в этой уже равной схватке.

Я периодически выкрикивала приказы «стоять на месте», с грустью обнаружила, что двое наших бойцов так и не встали с земли… Нас осталось тринадцать. Отряд из тринадцати человек, справившихся с большой армией, не подчинившихся и не побеждённых. «Отряд тринадцати» пронеслось в моей бедовой и, кстати, уже начавшей раскалываться от боли, голове.

Я сидела на пассажирском сиденье и переводила дыхание, кровь с лица я вытерла и даже заклеила бактерицидным пластырем рану, как вдруг заметила до боли, до отчаяния, до радости, до крика (по-моему, даже действительно вскрикнула) знакомую фигуру. Я сидела и смотрела на неё. Этого не могло быть! Невозможно! Это сказка! Из глаз полились те самые слёзы, которые я уже успела пролить от горя потери… Потери её! Я видела сейчас перед собой и светло-зелёные глаза, обрамлённые густыми чёрными ресницами, и золотисто-каштановые, до плеч, волосы, я видела сейчас перед собой Эльзу и никак не могла поверить в это счастье!

Глава одиннадцатая. День открытий

Мираж, видение, да попросту галлюцинация – я сейчас была готова поверить во всё, что угодно, но только не в это! Эльза стояла очень спокойно и неотрывно смотрела на меня. Я так и не смогла ни разу моргнуть, град слёз катился из глаз, разум замер в неопределённости, и лишь одно сердце кричало – она жива! Но что она здесь делает? Как она здесь оказалась? Дэнис, что б тебя, что ты сделал с моей сестрой!?

Я подскочила с места и бросилась навстречу Эльзе. Взгляд её стал меняться, она сильно напряглась и попятилась назад со словом «нет» на устах. Что происходит? Почему она не кидается мне на шею с радостным криком «Я так скучала!»? Я решительно направилась в её сторону, крепко сжимая лучину в своих руках. Сестра же напротив начала от меня отдаляться. Да что же это такое??? Я резко сорвалась на бег и кинулась к ней навстречу, Эльза кинулась прочь от меня. До моего слуха донеслось грозное «Ана!» из уст моего дорогого друга, но я, не обращая ни на что внимания, бежала в сторону своей дорогой подруги. Она нырнула в ближайший переулок, я – за ней следом. Какое-то время мы петляли по тесным тёмным улочкам города, освещаемым ярким светом лучины в моих руках, пока я не остановилась перед замершей на месте сестрой.

– Эльза! Эльза! Это ведь ты? Почему ты от меня убегаешь, Эльза? – начала скорее не говорить, а реветь я.

– Ана… - наконец-то она отозвалась мне! Наконец-то! С её голосом словно пришла полная уверенность в том, что я сейчас не сплю, не сошла с ума и это не последствия того удара о крышу автомобиля. Она вот она передо мной живая и … говорящая! Она не мираж!

Но стоило мне хотя бы попытаться кинуться в её сторону, как она резко отступала назад.

– Эльза, что с тобой? Что этот гад Дэнис сделал с тобой? – из глаз слёзы литься не перестали, но вот злость, которая просочилась из моего обливавшегося кровью сердца, поток солёной жидкости слегка перекрыла. Что он с ней сделал???

– Значит, я всё так же являюсь для тебя гадом, малышка?

Услышав этот ледяной голос, я похолодела и, наверное, побелела. Из-за спины моей любимой подруги вышел он. Дэнис. Не буду скрывать или придумывать, я стояла и дрожала от страха. А Дэнис тем временем приближался ко мне неумолимо, и вот уже спустя пару мгновений подошёл практически вплотную. А я стояла и всё никак не могла заставить себя сделать хотя бы один шаг назад, да хотя бы моргнуть!

– Ты так рада меня видеть, Ана? Даже не в состоянии отойти от меня! Я настолько для тебя притягателен? – хитро улыбнувшись, спросил мерзавец.

– Я бы предпочла никогда больше и ни при каких обстоятельствах не только не пересекаться с тобой, но и не слышать даже твоего имени – собрав всю волю в кулак, произнесла я.

Дэнис поднял руку и потянулся к моему лицу. Вспомнив, как двигаться, я резко оттолкнула его от себя и успела сделать всего пару шагов назад, потому как уже в следующее мгновение он схватил меня за руки, завёл их за мою спину и, крепко прижав к себе, произнёс:

– На этот раз не уйдёшь – и попытался меня поцеловать, склонившись надо мной. Я успела отвернуться от него, но негодяй не растерялся и вместо моих губ обрушил свой обжигающий поцелуй на мою шею. Я отчаянно пыталась вырваться, а он всё стоял и целовал меня. Эльза замерла неподалёку. Да что с ней такое? Что происходит с моей сестрой?

– Что ты сделал с Эльзой, Дэнис? Что? – закричала я в очередной попытке оторваться от этого монстра. Лучина выпала из моих рук и отлетела куда-то в сторону. Он оторвал свои губы, и кожа моей шеи ощутила его зубы. Нет, он не стал меня кусать, как того на тот момент уже просто жаждала я, ведь тогда навсегда был бы закрыт вопрос относительно этого мерзавца! Он бы мне подчинился, а я бы приказала ему самоубиться! Он это знал и не мог позволить себе такой непростительной оплошности.

– Я совершенно не ощущаю жажду твоей крови, малышка – вдруг произнёс он мне прямо в шею – Я не хочу твою кровь, Ана… и никогда не хотел… - казалось, его самого это озадачило не меньше, чем меня.