Только что закончилось совещание, и Александр Ильич Дибров, заместитель главного архитектора, стоял у раскрытого окна и с тоской обремененного непосильными заботами человека смотрел на оживленную улицу, толпы прохожих, которым не нужно в жаркий день, когда в городе воздух горяч и тяжел, сидеть в душном кабинете и, стирая носовым платком жидкий пот со лба, спорить до хрипоты с коллегами-архитекторами...

– Опять ты свалился на мою голову!
– не очень-то приветливо покосился Дибров на вошедшего Кирилла, потом повнимательнее взглянул на него и прибавил: - Везет же людям! Небось прямо с Черноморского побережья ко мне пожаловал? Загорел-то как эфиоп! Ну выкладывай, что у тебя?

– Александр Ильич, опять твои ребята начудили, - Кирилл раскрыл папку и разложил на столе план застройки одного из новых кварталов города.
– Видишь, здесь будет девятиэтажный дом, тут торговый комплекс, там гаражи, а немного поодаль должны быть построены складские помещения. Так вот на этом месте стоит полуразрушенная каменная часовня...

– Снесем ее к чертям, - заметил Дибров.

– Не выйдет, - возразил Кирилл.
– Эту часовню, кстати, она построена почти двести лет назад, нельзя трогать, она зарегистрирована нашим обществом как ценный памятник старины.

– Что же ты предлагаешь?
– неприязненно посмотрел на него архитектор.
– Передвинуть склады?

– Вот именно, - ответил Кирилл.
– Хорошо иметь дело с человеком, который схватывает твою мысль на лету!

– Вот вы где у меня сидите!
– похлопал Дибров себя по крепкой шее, наклоняясь над планом.
– Скоро на помойках откопаете бесценные памятники этой чертовой старины...

– И это я слышу от цивилизованного человека, который и сам...
– у Кирилла не повернулся язык сказать: "создает архитектурные ценности".

– Ну кому нужна эта каменная круглая коробка?
– продолжал Дибров.
– Двести лет простояла...

– Вот именно: двести лет простояла!
– перебил Кирилл.
– А эти сооружения...
– он ткнул пальцем в план застройки, - не простоят и пятидесяти лет. Их и сносить не надо, сами рассыплются...

– Кто увидит эту несчастную часовенку?
– говорил Дибров, никак не отреагировав на ядовитую реплику Кирилла.
– Она как бельмо на глазу будет торчать на задворках, и вороны там поселятся...

– Прекрасное везде радует глаз. Разве новоселам, которых вы упрячете в железобетонные башни, не приятно будет остановить свой взор на истинном произведении русского зодчества?

– Я видел эту часовню, - сказал Дибров.
– Развалина.

– Восстановим... А что касается окраин и помоек, то, было бы вам известно, дорогой Александр Ильич, величайшие шедевры, когда-либо созданные в мире кистью живописца, были найдены в начале двадцатого века в дровяном сарае в Звенигороде... Я говорю об иконах Андрея Рублева "Спас", "Архангел Михаил" и "Апостол Павел". Ныне они являются украшением Третьяковской галереи... Ладно, раз вы не можете создавать шедевры архитектуры, как Баженов, Воронихин, Растрелли, Росси, то хотя бы побольше уважали построенные не вами...
– разошелся Кирилл.
– Не троньте памятников русской старины, не посягайте на них! Уже одним этим вы, архитекторы, окажете России неоценимую услугу! Знаменитый Матисс, обладающий "огненной палитрой", приехав в 1911 году в Москву, был потрясен красотой архитектурных ансамблей и богатством древнерусской живописи... Он говорил, что русские даже не подозревают, какими художественными богатствами они владеют...

– Убедил, доказал, сразил историческими фактами...
– улыбнулся Дибров.
– Тебе бы адвокатом быть... Оставь план, я распоряжусь, чтобы вашу... церквушку не трогали. Только ответь мне по-честному: кому все-таки нужна будет эта древняя развалина?

– А кому нужны Колизей? Форум?

– Эка, хватил братец! Ты еще вспомни египетские пирамиды, Пергамон, легендарную Трою.

– И в Италии, Греции, Испании были такие же, как ты, которые настаивали, мол, развалины надо снести, а на их месте построить что-нибудь современное.

– За что вы, защитники старины, так нас ненавидите?
– устало спросил архитектор.

– За то, что плохо строите и еще при этом норовите то, что было когда-то построено до нас, уничтожить, смести с лица земли... Чтобы сохранить для потомства памятники национальной культуры, - горячился Кирилл.
– Для этого археологи закапываются на десятки метров в землю, а мы вас просим о таком пустяке: не троньте того, что стоит на земле, если это строение представляет ценность.

– С тобой спорить трудно...
– улыбнулся Дибров.
– Вон ты какой загорелый, отдохнувший, а я еще в этом году ни разу не выкупался...

– Поехали хоть сейчас, отвезу тебя на залив, - сказал Кирилл.
– Выкупаешься.

Дибров взглянул на часы, усмехнулся:

– Через полчаса совещание у заместителя председателя горисполкома... а в пять тридцать...
– он взглянул в настольный календарь, - я принимаю наших финских друзей...

– Богу - богово, а кесарю - кесарево...
– поддразнил Кирилл.
– А я...
– он взглянул на часы, - через сорок минут еду в Солнечное на пляж... До свиданья, Александр Ильич!

– Живут же люди!
– вздохнул архитектор, протягивая руку.
– Поезжай, вкушай радости жизни, а я буду ломать голову, как убедить строителей сохранить твою церквушку.