Через столовую Арина прошла в просторную кухню, выполненную в прованском стиле, так никого и не встретив. Дом был жилым и теплым, наполненным радостью и заботой. Нормальная жизнь. Ни тебе больших постов охраны, ни камер видеонаблюдения. Из кухонного окна Арина увидела чуть подсвеченный ночными фонарями дворик. На уютной лужайке валялись детские мячи и игрушки, вдалеке виднелся домашний теннисный корт. Красивая, благополучная жизнь в тишине леса, в спокойствии, которое дарят большие деньги.

Кто владельцы этого дома? Как сочетается для них счастливый детский смех и тугой свист от удара плетью, женский крик, резонирующий о каменные стены подвала?

Арина уже знала ответ на этот вопрос. Она сама могла бы быть хозяйкой такого дома.

Обычная семья с небольшими странностями. Большая, крепкая дверь в подвал сделана не для того, чтобы держать в плену несчастную жертву. Крепкие двери и сложные замки удержали бы любопытных детей, они никогда не попали бы туда случайно. Эта игровая комната – не для детей, она – для взрослых. Возможно, для папы и мамы, когда те оставались бы в доме одни. Они спускались бы туда, вниз, чтобы поиграть. Добровольно поднимались бы вверх руки, чтобы позволить заключить их в плен. Ремешки бы застегивались с шутливыми полунамеками – полуобещаниями и боли, и страсти, и наслаждения – всего сразу. Любимый коктейль Арины, острый и опьяняющий, смешанный умелыми руками ее возлюбленного, поданный под жаром его горящих от возбуждения глаз.

Она услышала крик. Не охранник, кричал Коршунов. Кричал на кого-то. Скорее всего, на второго охранника. Арина почувствовала, как ее сердце застучало с утроенной скоростью. Она не знала, как сбежать, где выход и удастся ли ей это, но ее сердце бежало вперед.

– Она была здесь! Куда она делась? Обыщите дом! Обыщите участок! – Коршунов говорил со вторым охранником. Его голос звучал тихо, парня парализовала паника.

– Сейчас же. Я… я был на въезде. Она не проходила, – пробормотал он.

– Черт, я не спрашиваю, выходила ли она в поселок. Я говорю – обыщи дом, – рявкнул Коршунов. Арина, еле дыша, отступила в глубину темного коридора. Время вытекало из ее песочных часов на землю. Ей нужно оружие. Ей нужно будет… убить человека? Она не может, это немыслимо. Всю свою жизнь Арина занималась тем, чтобы спасать – пусть хотя бы котят, попугаев и щенков. Убивать для нее было равносильно собственной смерти. Нет, надо бежать. Надо… Участок большой. Убежать, спрятаться за корт. В кустах.

Найдут. Везде найдут.

– Да. Сейчас же, я иду. Она не могла уйти далеко.

– Имей в виду, она нужна мне только живой. – Арина услышала в голосе Коршунова странные нотки. – Чтобы и пальцем ее не коснулся, понял?

– Конечно.

– Никакого хлороформа. Я ухожу, мне надо… в общем, не твое дело. Когда я вернусь, чтобы она сидела и ждала меня. Понял? Свяжи ее, дай воды или чаю, предложи еды, – продолжал говорить Константин.

– Предложить – и не дать? – переспросил охранник. Коршунов взбесился.

– Предложи, дай, корми ее с ложечки, а потом положи ее спать.

Странный, какой он странный. Некогда об этом думать. Арина огляделась в панике. Кухня имела выход во двор, и, что бы ни было дальше, это был единственный путь к отступлению. Туда – или идти с ножом на живого человека. Или ты, или тебя.

Арина осторожно, медленно повернула ручку двери, которая беззвучно приоткрылась, и в лицо Арине подул холодный, мокрый ветер. Она жадно вдохнула его. Ветер освежал, бодрил и помогал мыслить ясно. Тело сжималось от холода, но страх отступал. Дурацкое платье. Белое, такое заметное в темноте, но выбора не было. Арина выскользнула наружу и плотно прикрыла дверь. Огляделась и заметила рядом с дверью широкий, пузатый горшок с землей, в котором, вероятно, летом цвели петуньи. Арина подтолкнула горшок и прижала им дверь. Так она не распахнется от случайного порыва ветра.

Так она скроет место, через которое покинула дом.

Арина заметила свет, вспыхнувший в коридоре, ведущем к кухне, и бурная волна адреналина залила ее по самое горло. Страх – плохой союзник, и в сознании остается только одна мысль. Сейчас они будут здесь, сейчас они будут здесь.

За дерево. Спрятаться.

Охранник вошел в кухню и принялся зачем-то открывать шкафчики, словно ожидал, что Арина может притаиться в одном из них. Он прошел мимо двери, даже не попытавшись ее открыть. Хорошо. Арина отступила назад, в темную глубину деревьев, стараясь ступать как можно тише. Она пробиралась все дальше, обходя дом по дуге.

Не совершай необдуманных шагов.

Он сказал, поселок. Вокруг могут быть люди, нормальные люди, невинные люди, которые могут помочь ей, но могут и не помочь. Она не должна никому верить. Если есть поселок, значит, может быть и охрана, и она может быть предупреждена. Нужно найти другой путь. Перелезть через забор? Ага, в белом платье. А если на соседнем участке окажется злая собака?

Арина не верила в злых собак. Она сумеет договориться с любой из них. За время работы в клинике она повидала всякое. И теперь имела все основания доверять животным куда больше, чем людям.