— Бумаги из сундучка исчезли, — сказал Сергей.

— Без следов? — ахнул Потапыч.

— Следы есть. Пиши приметы. Рост сто шестьдесят — сто семьдесят… Нос перебит, возможно, был боксером. Волосы рыжеватые, топорщатся, как щетка. Правое ухо надорвано… Все…

— О, этого достаточно. Сейчас займусь… Если у нас значится такой — сразу позвоню. Так, может, сундучок уже и не приманка, коль бумаг в нем нет, а?

— Но за мной был «хвост»…

— «Хвост?!» Рыжий, с перебитым носом?

— Не разглядел…

— Жаль… Но раз он шел за тобой, значит, игра будет… Жди моего звонка…

Взяв осторожно на руки сундучок, Сергей рассеянно оглядел комнату, потом, открыв носком ботинка дверцу шкафа, опустил его на нижнюю полку, старательно укутал старым плащом. Он уже собирался было пойти в кухню, как из прихожей, резанув слух, вырвался короткий звонок.

— Кто это? — встревоженно прозвучал голос Беты. — Неужели он?

Повернув ключ в замке, Сергей рывком распахнул дверь, отступил чуть в сторону к одежной вешалке, где рядом на полке лежали гантели.

Перед ним стояла Глафира Николаевна. Смущенная, виноватая.

— Простите меня, старую, Сергей Андреевич, я на минутку к Веточке.

Сергей, радушно улыбаясь, пригласил ее в комнату.

— Давайте с нами обедать, Глафира Николаевна! — донеслось из кухни.

— Я уже отобедала, спасибочки, — простодушно ответила она и, будто любуясь хризантемами в вазе, обошла стол, на котором еще лежала полотняная сумка, не так давно расставшаяся с климовским сундучком. — Ой, какие цветочки знатные! — Но взгляд ее (она очень старалась, но не могла этого скрыть от Сергея) скользнул поверх цветов, ползуче обшарил комнату.

Наконец, Глафира Николаевна тихонько засеменила из комнаты, и здесь ее глаза, настороженные, ищущие, скосились в открытую спальню, провели там секундный обзор, потом ощупали как бы с невольным восхищением прибранную Бетой кухню.

— Я к вам, милочка, дрожжей попросить забежала по-соседски… Пирожков хотела испечь, а хвать — все дрожжи, видать, вышли…

— С удовольствием бы, Глафира Николаевна, — искренне сожалела Бета, разводя руками.

— Ну, на нет и суда нет… Простите меня, старуху, что потревожила. — И услужливым голоском к Сергею: — А с нашим делом пока ничего ясного?..

— Пока… — не отказал в надежде Сергей.

— Вы уж постарайтесь. Скоро Николай Николаевич приезжает… Вот рад был бы…

Когда дверь захлопнулась, Бета негодующе заключила:

— Вынюхивает, старая!.. Что это, увертюра?

— Возможно, — неуверенно ответил Сергей.

— Иди мой руки! — скомандовала она. — Будем обедать.

Но пообедать им не дали: в прихожей раздались два длинных нетерпеливых звонка.

Напряжение сжало Сергея.

На лестничной площадке начали громко скандировать:

— По-здрав-ля-ем! По-здрав-ля-ем!..

Первым ввалился в открывшуюся дверь краснолицый мужчина, похожий на боцмана пиратского корабля. Он протянул Сергею бутылку шампанского и коробку торта.

— А подать нам сюда Семена Михайловича! Все равно не скроет свой юбилей!

За ним стояли еще четверо, все явно навеселе, и каждый кричал свое:

— Предстань перед нами, обманщик!

— Где именинник?

— Семен, давай жить дружно!

В какой-то момент из-за краснолицего боцмана вынырнул черноглазый цыганенок в синем костюме, белой рубашке и юркнул в кухню. В руке его, как у фокусника, появилось красное милицейское удостоверение. Он показал его сначала Бете, потом Сергею.

Напряжение сразу спало.

— Ребята, вы ошиблись. Здесь нет Семена Михайловича… — сказал Сергей.

— Как нет? — вызывающе повысил голос краснолицый боцман. — Подъезд первый? Квартира четвертая?

— Я ж тебе говорила, что в другом доме, — рассерженно выкрикнула светловолосая девушка.

Боцман нахмурился, стал отступать, тесня своих товарищей.

— В каком другом?.. Ты же сама… Ну, погоди, Машка… — Он вытаращил на Сергея глаза, делая вид, что сам озадачен нелепой ситуацией. — Прости нас, друг, обознались, видать, адресом…

Они еще долго гомонили, спорили за дверью.

А цыганенок, оказавшийся высоким стройным парнем, взял Сергея под руку и повел в гостиную, подальше от Беты. Там представился вполголоса:

— Лейтенант Воронцов прибыл в ваше распоряжение… А это… — Он на миг запнулся, опуская руку в карман, потом так же официально продолжал: — Это майор Потапов просил вам передать…

На его ладони лежал черный пистолет.

— Маскарад майор Потапов придумал?

— Нет, мы сами так решили… — смутился паренек.