— Совет нужен. Вот какая ситуация… — Потапыч помедлил, но уже было ясно, что он сильно обеспокоен. — Хрящ увидел Чугуева, пошел ему навстречу, заулыбался весь… А тот повернулся и чуть не под красный свет перебежал улицу… И как сквозь землю провалился…

— Ребят твоих увидел, — предположил Сергей.

— Да нет… Не должен бы… — В голосе Потапыча звучало отчаяние. — Может, не увидел, а почуял, как волк… Матер, видать, наш общий знакомый. Что с Хрящом делать будем?..

— Вести его, ни на секунду не теряя из виду. А если пойдет домой — посылай за мной машину, — И Сергей бросил телефонную трубку, словно она обожгла ему ладонь.

Хрящ снимал комнату у глухонемого пенсионера в одном из старых двухэтажных домов на Таганке. Повинуясь своему природному страху, он встретил Сергея с преувеличенным радушием, весь расцвел в фальшивой услужливости.

— У-у, кто пожаловал ко мне! Вот радость-то нежданная… Как солнышко взошло… Проходи-проходи, друг милый… Сколько ж мы не виделись?.. Ой, как давно… Какой гость… Какой гость… Бутылек искать, аль сам принес?..

— Не шелести, Хрящ. Я по делу, — остудил его Сергей, мрачно сдвинув брови. Вольно, по-хозяйски сел, закинув ногу на ногу и пристально, с надменным презрением оглядел хозяина.

— По делу так по делу, — засуетился Хрящ, всегда пугавшийся больше всего не ударов, не оскорблений, на которые он мог ответить, а вот таких презрительных взглядов, в них он нутром ощущал неодолимо-грозную силу и не мог ей противодействовать.

На столе появилась начатая бутылка водки, граненые стопки, широкая миска с вареной картошкой, огурцами, полбуханки хлеба.

— Я про бутылек так, для присказки… — начал оправдываться Хрящ. — У меня завсегда есть чем попотчевать хорошего человека… Не бедствую на воле, не бедствую. — Разливая водку, он по-лакейски пригнулся к Сергею, полюбопытствовал, хитровато щурясь: — Сам-то ты опять в ментах ходишь, али как?..

— Али как… — желчно ответил Сергей, раздвигая губы в злой улыбке.

— Хвалю, хвалю, — снова залебезил Хрящ. — Свой, значит… Со своим и говорить отрада… Ну, примем для начала?

Сергей резко хлопнул ладонью по столу.

— Не за этим пришел. Давай бумаги!

У Хряща отвисла челюсть, по вялым щекам пробежала легкая судорога. Он несколько раз закрыл-открыл рот, но слова не шли — внезапность ошеломила его.

— Ну! — угрожающе рявкнул Сергей.

— О-о-о чем ты, ми-милок? — заикаясь, начал приходить в себя Хрящ, — Ка-какие бу-бумаги?..

— Те, что взял в Сергиевом Посаде…

Наконец-то Хрящ справился с поразившей его неожиданностью, заюлил словами:

— Я? Взял? Да отродясь там не бывал… И ни про какие бумаги слыхом не слышал… На прихват берешь?

— Не темни, Хрящ! — Сергей по-прежнему был суров и холоден. — Ты же меня знаешь…

— Кто Волка не знает… — Хрящ постучал кончиком пальца по вмятине носа. — Знатную памятку ты мне оставил… Век не забуду… А вот чего хочешь от меня, в толк не возьму…

В комнате тихо, как привидение — и дверь не скрипнула, и ветхие половицы не отозвались — словно материализовался пучеглазый дед с вытянутым лошадиным лицом, на котором спала бессмысленная, почти идиотская улыбка. Подслеповатые глаза алчно вперились в бутылку водки.

— Хозяин пожаловал, — насмешливо представил его Хрящ и заметно приободрился, — глухой как тетерев, но по губам понимает, о чем говорят… Вот всегда так: только бутылку откупоришь — сразу учует… Нюх собачий!.. Ну ладно уж, чего стоишь, прими стопарик!

Шагнув к столу, дед схватил крючковатыми пальцами стаканчик и опрокинул его в рот. Проглотил водку жадно, с наслаждением. А потом несколько секунд недоуменно рассматривал опустевший стаканчик, точно ждал: вот-вот наполнится он снова. Стаканчик выскользнул из трясущейся руки на пол.

— Эх ты, растяпа! — забавлялся Хрящ. — Поднимай теперь!..

Дед неловко, задев плечом Сергея, опустился на корточки и тут же с кряхтением поднялся. В руке его был не стаканчик, а тот самый пистолет, который передал Сергею лейтенант Воронцов. Дуло пистолета, слегка подрагивая, смотрело на Сергея.

Хрящ развеселился:

— Ай да дед! Ай да щипач!.. Унюхал-таки пушку! Считай, вся бутылка теперь твоя…

Сергей обернулся на дверь. И дед невольно скосил туда глаза. Этого было достаточно. Не вставая со стула, Сергей резко ударил носком ботинка по запястью дряхлого щипача. Пистолет вырвался из его руки, описал на лету дугу и грохнулся на стол, отбив краешек миски. Стараясь быть невозмутимо спокойным, Сергей взял его и снова опустил в карман пиджака.

Это произошло так быстро, что Хрящ не успел даже шевельнуться, только заморгал ошалело. А дед, прижав к груди ушибленную руку, гнусаво и жалобно застонал.

— Не скули, сука! — ожил, взорвался злобой Хрящ. — А ну мотай отсюда!..

Дед попятился к двери, пропал так же внезапно и неслышно, как и появился.

— Ты не надо… не того… не думай зря, — униженно обратился Хрящ к Сергею, — Пошутил старый… Молодость вспомнил… Ну, бывает же…

Сергей встал, сказал хлестко тоном, не знающим жалости: