Дикерсон посмотрел на Блэйка - тот пожал плечами.

– Коэлли не силен в аналогии, но он у нас самый лучший оперативник.

– Я в этом ничуть не сомневаюсь, - сказал Дикерсон.
– Итак, представим себе, что Охота действительно существует, хотя и нелегально, и что эти Охотники, кем бы они там ни были, действительно послали наемного убийцу, чтобы покончить с Гусманом. Но мы же не хотим, чтобы Гусмана убили, не правда ли, Блэйк?

– Абсолютно правильно, сэр. Нам необходимо продолжать снабжение контрас оружием. Они, конечно, ублюдки, но это наши ублюдки. И лучше всего снабжать их через Гусмана. Таким образом нам не надо создавать собственные группы контакта с партизанами и самим сбрасывать грузы в сельве. Мы покончили с такой практикой после фиаско в 1986 году, если вы помните, сэр.

– Конечно, помню, - ответил Дикерсон.
– Я с самого начала был против такой практики.

– Я тоже, сэр, - сказал Блэйк.
– Все это произошло из-за ошибок вашего предшественника, который неправильно понял чьи-то указания из Белого дома. Но такого больше не повторится. Самое главное для нас в настоящее время - не упустить Никарагуа и вообще не оступиться в Центральной Америке. Мы будем выглядеть очень глупо, если в день победы в столице Никарагуа окажется не наш кандидат.

– Мне об этом никто не говорил, - сказал Дикерсон.
– Почему мне никто не прояснил обстановку заранее?

– Не было необходимости прояснять вам обстановку заранее, - сказал Блэйк.

– Но ведь я окружной директор!

– А вы знаете, сколько окружных директоров за последние десять лет оказались двойными агентами?

– Блэйк, если ты хочешь сказать...

– Ни в коем случае, сэр! Я просто хотел указать на то, что в последнее время отмечены случаи утечки важной информации, и теперь все данные сообщаются только тем, кому об этом полагается знать.

– Ладно. Ситуация постепенно проясняется. Наше оружие уходит партизанам через Гусмана.

Блэйк сделал движение головой, которое можно было принять за кивок.

– И в этот раз ожидается отправка довольно большой партии.

Теперь Блэйк два раза моргнул, что можно было посчитать за знак согласия.

– Но теперь в деле оказался замешан какой-то Охотник, - заметил Блэйк.

– Все указывает именно на это, - согласился Дикерсон.

– Раз вы прибыли сюда из Вашингтона, - сказал Блэйк, - то, может быть, в курсе нашей новой политики по отношению к Охоте?

– Может быть, - сказал Дикерсон.

Ему не хотелось признаваться, что он ни разу не видел своего нового шефа и даже не знал. как того зовут. Он лишь несколько раз получал от него инструкции по телефону, и то лишь после обмена сложными кодами, меняющимися каждый день. Дикерсон несколько секунд не мигая смотрел на Блэйка, и агенту стало не по себе. Наконец он сказал:

– Блэйк, ты ведь причисляешь себя к старой гвардии, воспитанной на идеологии, правда?

– Думаю, вы можете считать меня идеологическим агентом, - ответил Блэйк. Да, у меня есть свои принципы, но я действую очень гибко. Действовать согласно обстановке - вот мой девиз!

– Очень хорошо. Именно поэтому ты до сих пор на службе. Все вокруг постоянно меняется,

– Да, сэр.

– Меня сюда направили из Вашингтона. Я могу кого угодно набирать в свой отдел и могу кого угодно уволить.

– Да, сэр.

– Запомни, Блэйк, никакая идеология нам тут не нужна. По крайней мере при этой администрации. Думаю, что раньше ты хорошо работал, хотя меня это абсолютно не интересует. Все было связано с идеологией, в которой мы больше абсолютно не заинтересованы. Так что больше никакой идеологии, понятно? У нас теперь другие принципы.

– Да, сэр. А какие это другие принципы?

– Новая администрация заинтересована в прагматизме и финансовой самоокупаемости.

– Простите, сэр?

– Чем бы мы ни занимались - я имею в виду все федеральные учреждения нужно приносить прибыль.

– Это понятно.

– И чем больше мы будем стараться, тем больше у нас будет прибыли.

– Конечно, сэр. Я полностью согласен с нашими новыми принципами. Я всегда верил в то, что финансовая ответственность - единственная дорога к счастью.

– Наше агентство тоже должно приносить прибыль.

– Разумеется. Это секретная директива, не так ли?

Я просто хочу быть уверен, что понял вас абсолютно правильно. Я вполне готов работать в таких условиях. К тому же, честно говоря, у нас уже случались подобные прецеденты, Я работал на прибыль и при старой администрации, по крайней мере некоторое время.

– Может, ты и работал, - заметил Дикерсон, - но не в таком масштабе, в каком мы собираемся работать теперь. Теперь целесообразность любой операции будет определяться лишь объемом вероятного дохода.