Шрифт:
Невесёлые думы теснились в голове Касыма. Завтра срок уплаты налога беку и штрафа за выполнение религиозного обряда. Но разве он виноват, что отцы и деды поршнифцев исповедовали религию пяндж-тэни [25] , а новый повелитель из Бухары — суннит. Велик аллах! Что будет, то будет. Денег нет, платить нечем. Весной бековские нукеры свели со двора последнюю козу, но, оказывается, этого не хватило на покрытие долга.
Старшего сына Маджида его светлость бек-бово приказал взять во дворец для своей утехи. Ну что ж — воля божья. Там мальчик будет сыт, одет. Говорят, он находится при самом повелителе.
25
Пяндж-тэни — мусульмане-шииты, признающие пять святых.
Огонь то вспыхивает, то угасает, за стеной яростно поёт осени им ветер. Временами он влетает в дымовое отверстие, вгоняя обратно в лачугу клубы дыма. Глаза слезятся, в горле начинает першить, кашель сотрясает тело. Грудное время для бедняков — зима. В горах она длится долго. Ой как долго! Кажется, нет ей конца.
За тонкой стеной послышались грузные шаги. Обита гели лачуги насторожились. Какая ещё беда ждёт их? Не нукер ли от бека? Но вот дверь распахнулась, через порог, пригибаясь, шагнул высокий, крепкий человек. Пророкотав обычное приветствие, остановился возле очага. Вздох облегчения вырвался из груди Касыма, а Дильбар украдкой прижала руку к глазам.
Касым подвинулся на кошме, освобождая место гостю.
— Садись, сосед. Твой приход, словно солнце, озаряет нашу бедную жизнь.
— Дядя Машраб пришёл! — радостно закричал Ильгар, бросаясь к гостю и обнимая его колени.
— Ах ты, перепел! — загремел кузнец. — Озяб? Ну-ну, сейчас согрею тебя.
Он протянул хозяйке большой кусок мяса, завёрнутый в тряпку:
— Сварите-ка, тётушка Дильбар…
Потом подхватил мальчика на руки, запахнул полы своего бараньего тулупа.
— Э, да у тебя ноги-то изо льда сделаны, — проговорил кузнец, щекоча пятки ребёнка.
Тот, звонко смеясь, вертелся в сильных руках.
— Что, согрелся? Не холодно?
— Жарко! Совсем жарко! — выкрикнул мальчик и, улучив момент, засунул руки за открытый ворот рубахи кузнеца.
— Хо-хо-хо! — загрохотал Машраб. — Да какой же ты быстрый. Эх ты, перепел…
— Ой-бой, да тут целая нога косули, — удивилась Дильбар, разворачивая мясо. — Спасибо вам, уважаемый! Да сохранит аллах вас и семью вашу. Где это вы достали такое богатство?
— Принёс охотник Иван-бай, не забывает он нас. Уж такой у него обычай — делиться своей удачей с людьми.
Машраб выпустил из-за пазухи Ильгара и опустился на кошму рядом с хозяином.
— Плохи твои дела, Касым, плохи. Уж очень ты робок, — сказал он, сочувственным взглядом окидывая поникшую фигуру соседа.
— Воля аллаха! — потупясь, проговорил Касым. — Внуки пророка Хасан и Хусейн страдали. Мы должны следовать их примеру.
— Сегодня нукер Норбай ковал коня у меня в кузнице. Рассказывал, будто бек дал ему приказ завтра перетрясти твою рухлядь, если найдёт что-либо ценное — забрать, а если не найдёт, то увести Дильбар. Будет работать в арке [26] два-три года.
26
Арк — дворец.
Услышав эти слова, Дильбар вскрикнула. С волнением ожидала ответа мужа. А тот сидел, точно пришибленный, тихо бормоча:
— Воля аллаха! Что может сделать тёмный человек? Бедность не даёт дышать… Вот ведь и наш первенец Маджид служит у бека.
— Эх, Касым! Испортил тебя наш святой ишан. Да не только тебя.
— Не говори так, Машраб. Он всегда молился за нас… Был таким же бедняком, как и мы. Святой наш пир [27] часто повторял слова пророка: "Нищета — моя гордость". Тяжело нам без него…
27
Пир — духовный наставник.
— А я на твоём месте не стал бы дожидаться нукеров.
— Что же делать?
— Взять у соседей двух ослов, погрузить вещи и переселиться в Хорог. Там русский отряд стоит. Наш бек не трогает народ на глазах у русских. Они надёжная наша защита.
— Что ты, что ты, сосед! Да за это повелитель голову снимет. Нет, нельзя перечить владыке: так учит святая книга.
— Эх, не тебя жалко… Вот мальчишку… Ну, прощай!
— Куда вы! Сейчас будет готова шурпа, — попыталась остановить кузнеца Дильбар.
— Спасибо, пойду. Гость у меня, охотник.
На другое утро вопли и рыдания Дильбар оповестили соседей о выполнении приказа бека. Собралась толпа. Люди возмущались, громко бранили слугу бека.
На шум вышли Машраб и его друг охотник Силин.
Скуластый, плечистый нукер Норбай уговаривал!
— Ну чего шумите? Давно пора привыкнуть к порядку. Всем известно: есть земля — плати налоги. Знаешь ремесло — плати… Закон! А если лентяй не отказывается от земли и не хочет её обрабатывать — сам виноват. Три года Касым не платил налогов. Да и штраф за свою нечестивую веру тоже не внёс. Вот и приказано…