Вызывает удивление, почему до сих пор не проводились целеустремленные эксперименты по приручению и размножению волков, по искусственному отбору среди полученных таким образом животных. Правда, скрещивание волков с собакой изучалось учеными, но не скрещивание волков с волками. Возникает подозрение, что ученые догадываются, к каким неприятным для ТИ результатам могут привести подобные эксперименты. Дело в том, что одним из результатов собаководства стала основанная на бесчисленных селективных экспериментах абсолютная уверенность в том, что для выведения новой собачьей породы или расы достаточно 30 поколений, т.е. на это требуются 30-50 лет, от силы сто. Если выяснится, что аналогичный результат можно ожидать и от «волководства», то станет ясно, что человеку для приручения волка не были нужны тысячи и десятки тысяч лет: достаточно было нескольких сотен лет, чтобы получить все то огромное многообразие собачьих пород, которое и обеспечивает многоплановую специализацию собак.

Еще в XIX породы собак отличались только функционально. Это значит, что следили при отборе за их способностями, а не за внешним видом. Поэтому породы собак были функционально различимы, но внешне в рамках породы имелось огромное разнообразие внешнего вида. В начале XX в. начинается выведение собачьих рас. Теперь следят за внешним видом собак и любое отклонение от стандарта пресекается на уровне селекции. Таким образом, все то гигантское многообразие собачьих рас, в котором мы живем, есть продукт одного столетия. И даже, если учесть и то время, в течение которого путем скрещивания и селекции по функциональным признакам появились те особи, с которых начинали создание очередной расы собаководы прошлого столетия, то мы имеем процесс, растянутый на сотни, но никак не на тысячи лет.

Сегодняшние представления о процессе приручения собаки выглядит приблизительно так: сначала привлеченные запахом мяса волки начали в голодное время подбираться к человеческим стоянкам, пытаясь поживиться костями убитых человеком животных. Иногда, после удачной охоты люди сами бросали таким волкам куски мяса. Особенно старые волки или не способные к успешной охоте волки-инвалиды, раненные защищавшимися от них дикими зверями, начинали жить вблизи стоянок первобытного человека. Они скрещивались друг с другом, рожали здесь детенышей, которых учили не охоте, а симбиозу с человеком. Так постепенно возник новый вид животных: полуволк-полусобака или полудикая собака.

Даже волк-инвалид мог участвовать в гоне стад дичи: не догоню, так хоть испугаю! Постепенно полудикие собаки научились сопровождать человека на охоту. Именно они и помогали загонять диких зверей в ловушки. Люди отдавали часть добычи собако-волкам, а последние помогали охотникам гнать стадо дичи, например, косуль к обрыву, к реке или другому препятствию, где все стадо могло быть перебито. Распространение мифов о человеческих детях, которые были спасены и выкормлены волчицей ее собственным молоком, могут представлять собой также инверсивное отображение первых попыток одомашнивания волков, хотя и могут основываться на отдельных реальных событиях.

Следы приручения волков можно встретить в мифах: так как прирученный волк жил теперь с людьми как собака, он стал защитником, спасателем и другом, с ним соединялись в духовном плане верность и поиск выхода из трудных ситуаций. Согласно книге Николаевой и Софронова, после распада общности бореев, собака-волк стала божеством животноводства (один из самых важных славянских богов Волос = Велес произошел, вероятно, от бога-волка). Бог-волк стал и божеством войны, что оба автора связывают с переселением бореев в южные области (Малую Азию, Палестину) около 11000 лет назад по традиционной хронологии.

В возникшем симбиозе полусобаки-полуволка и человека именно человек был в плане физическом более сильной компонентой. Он мог заманить или загнать полудомашнее животное в загон или в хижину, запереть его там, отобрать у самки ее детенышей, использовать животное в пищу в периоды голода. Но, главное, он мог убивать тех собак, чье поведение его не устраивало: слишком агрессивных, не подпускающих к себе близко, боящихся контактов с человеческим телом и т.д. Таким образом, человек начал осуществлять селекцию собак и выводить их породы, нужные и полезные. При этом собакам поручали и воспитывать волчат, найденных в лесу. Такие волчата, как показывает опыт современных исследователей волков, оказываются в абсолютном подчинении у выкормившей их собаки, полностью фиксированы на нее. Скрещивание первых полудиких собак с такими волками очевидно и стало исходной точкой для выведения многих полезных собачьих пород.

Особенно с началом пастушечного скотоводства появилась потребность в собаках двух сортов: способных защищать стадо от хищников (от тех же диких волков, например) и умеющих быстро бегать и громко лаять, сгонять стадо и оповещать пастухов о приближении хищников (эти собаки не были в состоянии сами справиться с хищниками, но привлекали внимание пастухов к грозящей стаду опасности).

С появлением стад домашних животных, появилось и похищение одомашненного скота. Совершивших такой бесчестный поступок представителей чужого племени, чужой группы или семьи полагалась убивать, дабы впредь кражи не повторялись (по крайней мере до подрастания следующего поколения воров). Так начались войны между людьми. Для этих активных действий быстро были отобраны самые свирепые из сторожевых собак и выведены из них породы боевых или военных собак. Тогда же понадобились и породы собак-следопытов, если таковые еще не были выведены для охоты на дикого зверя. Процесс выведения все новых и новых полезных пород собак пошел лавинообразно.

На крайнем Севере собак используют не только как тягловую силу, но и в качестве «грелки» и «радиатора тепла». Собак специальной породы с очень длинным и пушистым мехом брали с собой на рыбалку и засовывали их под одежду на время сидения у лунки. Все знают анекдот про эскимосов, которые при морозе в 40 градусов ниже нуля садятся в иглу в круг вокруг свечки, а при минус 60 градусах эту свечку зажигают. На самом же деле приблизительно до минус 40 градусов иглу обогревается теплом находящихся в снежном доме лиц, а при дальнейшем падении температуры снаружи эскимосы впускают в иглу собак, лежавших до того снаружи, чтобы они своим дыханием согрели жилище, и спят, тесно прижавшись к ним.