Шрифт:
— Есть дела?,— спросил он резким начальственным тоном.
— С вами хочет поговорить по личному делу, мистер Марлоу. Его направил сержант Мак-Ги.
— Никогда о таком не слышал,— проворчал он, затем взял мою карточку и вернулся в кабинет, даже не взглянув на меня. Двери автоматически закрылись, издав при этом звук, напоминающий «фу-у-у». Мисс Фромсетт послала мне нежную печальную улыбку, а я ответил ей откровенным подмигиванием. Затем я принялся за очередную сигарету, начиная привыкать к «Джиреллен компани». Десять минут спустя двери снова распахнулись. Хозяин и повелитель этих мест, уже в шляпе, пробормотал на ходу, что идет в парикмахерскую. Уверенным шагом спортсмена ступал он по ковру, но потом неожиданно повернулся ко мне.
— Вы хотели со мной побеседовать? — спросил он.
При своем росте он был весьма худощав. В а о серых, как гранит, глазах поблескивали холодные огоньки. Элегантный костюм был сшит из отличного серого материала в узкую белую полоску. Манеры этого человека показывали, что он умеет обращаться с другими сурово. Я поднялся.
— Если вы мистер Деррас Кингсли.
— А кто же еще здесь может находиться, черт возьми?!
Я промолчал и подал ему другую визитку, на которой была указана моя профессия. Бросив на карточку хмурый взгляд, он сжал ее в кулаке..
— Кто такой Мак-Ги? — фыркнул он.
— Мой коллега.
— Я в восторге,— сказал он, глядя на мисс Фромсетт. Это ей очень понравилось.
— Конечно. Его прозвали Мак-Ги с фиалками,— заметил я.— Он вечно жует пастилки, которые пахнут фиалками. Это толстяк с серебристыми волосами и нежным маленьким ртом, будто созданным для того, чтобы целовать детей. Когда я его видел в последний раз, он сидел в костюме приятного голубого цвета, коричневых ботинках с широкими носками, мягкой серой шляпе и курил опиум из короткой трубочки.
— Мне не нравятся ваши манеры,— произнес Кингсли голосом, которым можно было расколоть кокосовый орех.
— Не беда. Я не собираюсь их продавать,— парировал я.
Он отшатнулся, будто я сунул ему в лицо макрель, сдохшую неделю назад. Затем повернулся ко мне спиной и уже на ходу заявил:
—- Даю вам ровно три минуты. И черт меня знает, зачем.
Он быстро прошел мимо стола мисс Фромсетт и толкнул двери кабинета, которые немедленно захлопнулись перед самым моим носом. Ей это тоже понравилось, но у меня создалось впечатление, что в глубине ее глаз притаилась хитрая усмешка.
Глава 2
Кабинет имел внушительный вид: длинный, мрачный, спокойный, с кондиционером, закрытыми окнами и серыми венецианскими жалюзи, опущенными До половины для защиты от жаркого июльского солнца. Серые шторы гармонировали с цветом стен и мебели. В углу находились гигантская черно-серебристая касса и длинный ряд низких шкафов. На стене висела цветная фотография какого-то остроносого старика с бакенбардами и в высоком стоячем воротничке. Его непомерно большое адамово яблоко выпирало из шеи. под острым углом. На фото значилось: «Мэтью Джиреллен. 1860 —1934».
Деррас Кингсли быстро прошел за свой восьмисотдолларовый директорский стол и погрузил заднюю часть тела в огромное кожаное кресло. Затем взял сигару из малахитовой шкатулки, обрезал ее и прикурил от медной зажигалки, лежавшей на столе. Занимался он этим довольно долго, нисколько не заботясь обо мне. Наконец, усевшись поудобнее, он выдохнул облако дыма и сказал:
— Я деловой человек и не люблю попусту тратить время. Судя по вашей карточке, вы частный детектив. Мне нужны доказательства этого.
Я вынул бумажник и извлек оттуда самые разные документы. Он взглянул на них, потом отодвинул. Мое удостоверение с фотографией на право заниматься розыском в целлулоидной обложке упало на пол, но он даже не счел нужным извиниться.
— Я не знаю никакого Мак-Ги,— повторил он.— Мне известен шериф Петерсен. Я просил его рекомендовать мне подходящего человека. Допускаю, что им можете оказаться вы.
— Мак-Ги работает в голливудском управлении в отделе шерифов,— заметил я. — Хотите проверить?
— Незачем, Похоже, вы мне подойдете, если не станете больше устраивать ваших дурацких штучек. И запомните: если я нанимаю человека, он должен-делать именно то, что я прикажу, и держать рот на замке. Иначе он сразу вылетит ко всем чертям! Понятно? Полагаю, я не слишком груб?
— Давайте закроем эту тему,— предложил я.
Он нахмурил брови и резко спросил:
— Сколько вы желаете получать?
— Двадцати пять долларов в день и суточные. Кроме того, по восемь центов за каждую милю, которую я проеду на своей машине.