Уже неделя прошла, – на самом деле уже восемь дней.

– Я была бы более чем счастлива никогда не говорить об этом снова, –

отвечает она. Она тяжело фокусируется на стакане, что стоит на столе позади

меня. Я вздыхаю, потому что я, правда, не знаю, как обойти всё это.

– Послушай, Джош просто познакомил меня кое с кем, кто помог мне снять

стресс. Это всё, что было.

– Я, правда, не хочу вдаваться в детали, Райдер. Тебе двадцать четыре. То,

что ты делаешь со своим временем, только твои заботы. Я действительно

надеюсь, что мы не будем вдаваться в детали.

– Хорошо, – отвечаю я. – Но это значит, что ты наконец-то должна

посмотреть мне в глаза.

Она медленно перемещает свой взгляд вверх, пока наши глаза не

встречаются. Она улыбается, и я вижу, что она пытается.

– И ещё кое-что, – я закрываю глаза. Не верю, что собираюсь сказать это. –

Я подумал, что, возможно, смог бы остаться с вами, ребята, на несколько

недель после того, как мы вернемся домой. Просто пока я не встану на ноги,

– добавляю поспешно. Как я и ожидал, лицо мамы мгновенно загорается. Она

делает шаг ко мне и обнимает.

– О, Райдер. Я бы так хотела этого, – всхлипывает она.

Я закатываю глаза и глажу её по спине, делая вид, что это не такое уж

большое дело. Но видеть, как она радуется, заставляет меня самого

испытывать счастье. Я знал, как много значило для мамы то, что она сможет

позаботиться обо мне. Я нашел способ сделать что-то хорошее для кого-то

другого, не тратя при этом деньги. Все это стоило мне моей свободы. И,

возможно, моего рассудка.

***

На следующий день я готов лететь домой.

Боль всё ещё сильная, так что я не могу нормально сидеть, и я принял

несколько сильных обезболивающих, но так по крайней мере я могу ходить.

Мы летели первым классом, потому что это даёт мне больше личного

пространства, чтобы лечь на свою сторону. Мама с папой хотели

путешествовать в эконом-классе, но я настоял, что оплачу их перелет вместе

со мной.

– Ты уверен, что сможешь идти? – Мама расхаживала вокруг меня, как

пастух возле овец.

Я закатываю глаза и поднимаю руку вверх.

– Я в порядке. Врачи говорят, что ходьба полезна для мышц.

– Мы освободили тебе комнату на первом этаже. Не хочу беспокоиться о

том, как ты будешь спускаться и подниматься каждый день. Только представь,

если бы ты снова упал, – задыхается она, прижимая руку ко рту.

– Мам, хватит беспокоиться. Я в порядке.

Всё, о чем я могу думать, так это то, что пребывание здесь сведет меня с

ума. Во всем виновата Скарлетт. Я позволил ей убедить меня сделать кого-то

счастливым, но я бы предпочёл удостовериться, что сам буду счастлив. Я иду

в спальню и закрываю дверь. Мои чемоданы уже распакованы, а вещи

разложены и аккуратно помещены в шкаф. Я закатываю глаза и ложусь на

кровать. Схватив свой телефон, печатаю сообщение Скарлетт.

Я: Надеюсь, ты счастлива. Эта поездка сделает меня сумасшедшим.

Она: Что случилось? Что происходит?

Я: Мой добрый поступок – пребывание с родителями, потому что я

знаю, как счастлива от этого моя мама.

Она: Ты дома? Поздравляю. И молодец. Я позвоню тебе позже. Мне

нужно отвезти Джейка в больницу.

Моё сердце ускоренно забилось. Я еще не разговаривал с Джейком, а уже

переживаю за него. Я знаю, что он весь её мир.

Я: Все хорошо?

Она: Не уверенна. Его лечение не работает так эффективно, как

хотелось бы.

Я сажусь и достаю свой лэптоп, когда картинки начинают мелькать у меня

в голове. Несколько недель назад я видел сюжет о новаторских исследованиях

в области кистозного фиброза (муковисцидоз). У меня занимает несколько

минут, что бы найти его.