Цветет мимоза, золотя нагорья.

Дурманит ароматом. Впрямь весна!

Мимоза! Ты береза черноморья,

Красавица абхазского приморья,

Как шея девичья, округла и нежна.

Ты, храбрая, живешь не ждя подвоха,

Возвратного морозца не боясь.

Есть что-то общее у нас с тобой, дуреха,

Я тоже вот влюбился, не спросясь.

А впрочем, может это и неплохо?

Давай-ка жить, поддерживая связь!...

Смеркается. Земля поголубела.

Хожу, ищу любимое лицо.

Порою вздрагиваю оробело,

Похожее заметив пальтецо.

Огни судов я вижу удаленные,

Прожектора зеленоватый клин,

И ветви голые, рогато наклоненные,

И ноги женщин, жадно озаренные

Огнями пробегающих машин.

Брожу в толпе. И вдруг струей горячей

Ударит кровь. Знобящий холодок.

И промельком лицо. Почти ребячье.

Неловко отведенный локоток.

Фигурка девушки и уличный поток.

И сердце снова делается зрячим,

Но забывает пройденный урок!

Серебристый женский голос

Замер у опушки.

Гулко надвое кололось

Гуканье кукушки.

День кончался. Вечерело

На земной громаде.

В глубине лазури тлела

Искра благодати.

День кончался. Вечерело

В дачном захолустье.

И душа сама хотела

Этой свежей грусти.

И как вздох прощальный, длился

Миг, когда воочью,

Божий мир остановился

Между днем и ночью.

ВЫСОТА

В необоримой красоте

Кавказ ребристый.

Стою один на высоте

Три тыщи триста...

В лицо ударил ветерок,

Так на перроне

Морозные коснулись щек

Твои ладони.

Почти из мирозданья вдаль

Хочу сигналить:

– Ты соскреби с души печаль,

Как с окон наледь.

Карабкается из лощин

На хвойных лапах