Удивительно, но при столь паническом отступлении в итоге спаслись все. Рванувшая в предбаннике граната навела там еще больший бардак, но никого не убила. А морпехи, подобрав трофейный щит, укрепили им свою баррикаду и отыграли себе еще немного времени.

А вот потом дела у них пошли неважно. За неимением слезоточивого газа враг додумался пустить в ход дымовые шашки. Которые во Фредонии откуда-то нашлись, хотя с какой целью их завезли в город кабаков и борделей – уму непостижимо. Взобравшись на крышу, гангстеры сбросили несколько шашек в дымоход, а потом наглухо заткнули его тряпками. После чего в бане из всех печных щелей повалил густой дым, а законопатить их капитану и шанвэю было нечем. Да и как законопатить щели на раскаленной печи, не потушив ее? А тушить ее, заливая водой, означало превратить мойку и предбанник в еще одну парилку, тогда как здесь и без того было жарко.

Хвала предусмотрительности морпехов – в их рюкзаках имелись противогазы. Которые они и надели вместо того, чтобы заниматься муторным тушением печи и дымовых шашек.

Разглядеть что-либо в дыму сквозь противогазные стекла было сложно. Но свет, падающий снаружи в дверной проем, делал его хорошо различимым даже в густой пелене. Рынде и Тану оставалось лишь не проморгать, когда на фоне этого света замелькают вражеские тени. А затем – либо вновь открыть по ним огонь, либо бросить в предбанник очередную гранату.

Напустив в баню дыма, штурмующие тем не менее не пошли под его прикрытием в третью атаку. Видимо, их не устраивало то, что гости могли швыряться гранатами, а их такого права лишили. Тогда как выкурить гостей иначе не получалось. Дым в бане сгустился такой, что, как говорят, хоть топор вешай, но убийцы Чипка и Фиксы по-прежнему не желали выходить наружу и сдаваться. Более того, они даже ни разу не кашлянули, что еще больше всех разозлило. Вот только героизм эта злость ни в кого не вселила. Что в свою очередь злило Портоса, чья долгая и бестолковая возня с парой залетных борзов грозила подмочить его репутацию.

Другой вход в баню отсутствовал. И окна в ней были настолько узкими, что стоило капитану и шанвэю заклинить в каждом оконном проеме по жестяному тазику – и забросить в мойку снаружи светошумовую гранату или все ту же дымовуху стало невозможно. Но изнанкой такой обороны было то, что сами обороняющиеся оказались в ловушке. Проломить стену из толстых бревен им было нечем. И взорвать ее, чтобы не пострадать самим, они не могли. У них оставалась одна надежда на спасение – я, «Ошкош» и Хэнк. И ради этого они были готовы терпеть дым, жару и обстрел столько, сколько потребуется. Или же сколько у них это получится.

Я поспешил на выручку товарищам так быстро, как только смог. Но сначала не забыл сделать два обязательных дела. Первое: навесил на окна кабины пуленепробиваемые жалюзи, ведь свинцовые осадки во Фредонии при моем появлении грозили усилиться до шквалистых. И второе: велел Хэнку заехать по доскам на ящики, которые он не мог раздавить, чем приподнял его метра на полтора выше, расширив ему зону поражения. И отныне борта не мешали ему стрелять даже по тем целям, которые могли оказаться рядом с грузовиком.

Хотя я больше волновался не насчет тех врагов, которые захотят выдернуть меня из кабины, а насчет тех, которые захотят меня в ней похоронить. Неважно, в каком виде – в нашпигованном пулями или поджаренном. «Ошкош» не являлся боевой машиной. И даже с Хэнком в кузове мне предстояло быть крайне осторожным, если я хотел выбраться из того котла живым и здоровым. Вместе с морпехами, разумеется, а иначе вся эта затея попросту не имела смысла.

«Все дельмова! Гони сюда! Быстла!» – прокричал мне в мобильник Тан, когда их с Остапом дела пошли вконец плохо.

Ну вот я, значит, собрался и погнал…

В город я въехал совершенно беспрепятственно. Но это лишь потому, что никто еще понятия не имел, зачем я сюда явился. И никто меня об этом не спросил. Просто все, кто мог бы спросить, собрались у «Иронии судьбы», желая заработать обещанную Портосом награду. А заработать ее надо было так, чтобы не пришлось потом тратить всю ее без остатка на собственное лечение. Или того хуже – чтобы другие ее соискатели не пропили твою награду на твоих же поминках.

Поначалу я решил, что опоздал и случилось худшее. Из пристроенной к бару большой деревянной бани валили клубы дыма, и издалека походило на то, что там разгорается пожар. Впрочем, голос Тана, поддерживающего со мной связь по мобильнику, звучал вполне бодро, не считая того, что был приглушен противогазом. Остановив машину не доезжая до столпотворения, я проконсультировался у шанвэя, что мне делать. И получил короткий и исчерпывающий приказ:

– Талань заднюю стену бани! Плобей дылу!

– Понял тебя, – откликнулся я. – Поберегитесь – сейчас шарахну!