Само по себе задание выглядело плевым, если бы не окружившая бар и баню толпа вооруженных и разъяренных борзов. Я предполагал, что они воспримут мою инициативу в штыки, но давить их колесами все равно не хотелось. Да и расстреливать почем зря тоже – я ведь не кровожадный маньяк, в конце концов! Тем не менее все они представляли для меня серьезную помеху. И стоит лишь мне проломить стену, как эти мерзавцы запросто могут ворваться внутрь и схватить морпехов, прежде чем они успеют оттуда выйти.

– Хэнк, как слышишь меня, прием? – вызвал я по рации своего бортстрелка, который для удобства нашего общения настроился на водительскую частоту.

– Слышу тебя отлично, – подтвердил робот. – Жду распоряжений.

– Дай короткую очередь из малого калибра в стену деревянного здания прямо ко курсу. Огонь по готовности. Только без жертв! Без жертв, ты меня понял?

– Короткая очередь прямо по курсу без жертв, – повторил Хэнк. И выстрелил в банную стену – ту, куда мне было велено врезаться. Рявкнув, миниган выпустил полторы сотни пуль над головами толпы, что она, естественно, не могла не услышать и не заметить. А поскольку ребята в ней были явно обстрелянные, они повели себя под огнем так, как подсказывал им их инстинкт самосохранения.

Напуганные ревом скорострельного пулемета и осыпанные щепками, борзы дружно кинулись врассыпную. Никто по мне пока не стрелял. Несмотря на мою выходку, они считали, что я действую с ними заодно. А пальнул в опасной близости от них, видимо, спьяну. Короче говоря – выпендривался. А выпендрежников во Фредонии хоть и наказывали, но на месте все же не убивали.

За морпехов я не волновался. Даже если 7,62-миллиметровые пули пробили бревна, Вэя и Рынды в парилке все равно не было. Врубив сигнальную сирену, дабы отпугивать толпу, не тратя патроны, я утопил педаль газа в пол и повел «Ошкош» на таран. Прежде у меня не было опыта столкновений с бревенчатыми срубами. Но этот вроде бы казался не слишком массивным, да к тому же он был подточен из минигана.

В целом я оказался прав, вот только не рассчитал коварные свойства древесины. От удара бампером стена и впрямь проломилась внутрь. Но мне не хватило разгона на то, чтобы брешь получилась сквозной. Бревна сломались, но не разорвались, а продолжали держаться на уцелевших древесных волокнах. Так, как это порой бывает со сломанными ураганом деревьями, когда их верхняя половина не отрывается от нижней и нужна бензопила, чтобы отделить их друг от друга.

К счастью, я обошелся без пил и топоров – просто сдал назад и протаранил стену повторно. Хэнку пришлось снова отгонять толпу, которая все еще ошибочно думала, что я стараюсь ради нее, и стала к нам подтягиваться. На сей раз стрелять поверх голов было опасно. Перелетев через них, шквал пуль мог угодить в обычных зевак, что находились дальше по улице. Поэтому я велел роботу стрелять под ноги самым нахальным борзам, что хотели к нам приблизиться. Что он и сделал, прочертив свинцом в земле справа и слева от нас глубокие борозды – недвусмысленную границу, переступать за которую борзы не отважились.

Такое осаживание толпе тем более не понравилось. Ответные пули в нас все еще не летели, но проклятья и камни – уже вовсю. Но это были досадные мелочи по сравнению с тем, что я наконец-то добился своего – продолбил для морпехов аварийный выход.

Извещать их об этом по телефону не потребовалось – они это и без меня поняли. Выскочив из парилки, разгоряченные во всех смыслах Рында и Тан быстро запрыгнули в кабину «Ошкоша» и захлопнули дверь, которую я для них предусмотрительно открыл.

Очень вовремя! До сего момента соискатели награды Портоса еще сомневались, какую же цель я преследую. Но теперь их сомнения напрочь иссякли. И по нам со всех сторон ударили пули. Правда, летели они из-за углов зданий и прочих укрытий – преподанный Хэнком толпе урок не прошел для нее даром. И борзы не рискнули бросаться грудью на миниганы, пускай робот до сих пор никого не обратил в фарш.

Впрочем, напрашивающихся на это с каждой секундой становилось все больше и больше.

– Гони отсюда! Шевелись, мать твою! – прорычал Остап, хотя я и так крутил баранку и двигал рычагом так быстро, как только мог. Уже не проверяя, есть кто-либо сзади или нет, я врубил заднюю скорость и выехал на середину улицы.

– Куда едем? – спросил я.

– На юг! – уточнил капитан.

– О’кей! – не стал я спорить. И, переключив передачу, вывернул руль и повел «Ошкош» в нужном направлении. После чего выдал роботу очередные инструкции: – Хэнк, прием! Стреляй только по укрытиям, откуда ведется огонь, понял!?

– Так точно! – отчеканила наша умная пулеметная турель.

– И еще по гранатометчикам! – добавил Рында. – Эти местные только и ждут, когда Портос даст им отмашку забросать нас гранатами!

– Так точно – веду огонь только по укрытиям и по гранатометчикам! – вновь подтвердил Хэнк.

Не знаю, в каком режиме он сейчас функционировал: полностью в автоматическом или оператор вносил ему наши поправки вручную. Главное, что меня сейчас волновало – помимо собственной жизни, разумеется, – это не допустить такой же повальной резни, как в Навасоте. Если мы с морпехами войдем в историю Мокрой Америки как массовые убийцы целого города – пусть даже вольного, – такое нам не простят ни борзы, ни миротворцы, ни даже американцы.

Но с другой стороны, не сопротивляясь, мы под плотным огнем не доедем даже до окраины.

Пришлось выбирать золотую середину: вести ответную стрельбу по вражеским укрытиям. И по тем врагам, которые представляли для нас наибольшую угрозу. В первом случае, если укрытия оказывались ненадежными, вина за это ложилась не на нас. Ну а во втором мы действовали по принципу самообороны – то есть опять же поступали честно и непредосудительно.

И понеслась!

Когда Хэнк стрелял в экономном режиме из одного пулемета, можно было не переживать, что он израсходует все боеприпасы за одну минуту. Но поскольку режим одиночного огня у него отсутствовал, даже его короткие очереди могли натворить немало бед.