– Все под контролем.

Глаза ее величества вспыхнули неподдельным и излишне явным интересом, после чего императрица торопливо прошептала:

– В чем план? Тео, ты не говорил! Я должна знать, иначе попросту умру от любопытства!

Принц Теодор вместо ответа обернулся ко мне, весело подмигнул и уже собирался было меня представить, как императрица, смерив мою персону быстрым внимательным взглядом, воскликнула:

– Ах, моя дорогая, ваше платье испачкано! – и тут же, схватив за руку: – Мы должны немедля привести вас в порядок!

Неподобающий вид – непростительное преступление для любой леди при дворе, и в первый миг я несколько смутилась и уже была готова принять предложенную помощь, но… Но события к покорности не располагали.

– О, вы так добры, но право не стоит, – вежливо, но твердо ответила ее величеству. И провоцируя императрицу на ответную вежливость, добавила: – Вы превосходно играли.

Не хорошо, не душевно, не виртуозно – «превосходно», идеальный термин для ситуации. Ее величество улыбнулась, сдержанно и величественно, как и полагается леди ее положения, затем взглянула на сына, чтобы едва слышно произнести:

– Леди очаровательна, но излишне скромна, а ее следует немедленно привести в порядок и…

– Я в порядке и превосходно себя чувствую, – стараясь сохранить улыбку на лице, торопливо заметила.

Его высочество понимающе улыбнулся мне, и представление началось:

– Матушка, – громко и отчетливо начал принц Теодор, – позволь представить тебе очаровательнейшую герцогиню оттон Грэйд!

Слова были произнесены. Слегка скривилась императрица, вскочили присутствующие придворные, склонилась в нижайшем реверансе я. И к тому моменту, как вновь подняла голову, императрица Кассилия полностью овладела собой. Овладела настолько, что начала собственную, весьма тонкую игру.

– Тео, дорогой, не слишком ли поспешное заявление? Насколько мне известно, леди является невестой твоего бесценного друга.

Чуть нахмурившись, его высочество собирался ответить, но я позволила себе вмешаться:

– Боюсь, вы неверно информированы.

При этих словах я выпрямилась и вежливо улыбнулась. Императрица вернула мне улыбку и холодно произнесла:

– Не смейте впредь перебивать меня.

Туше.

Вновь склонившись в реверансе, я не менее холодно ответила:

– Прошу простить невольную дерзость, ваше величество. – И ничего иного мне не оставалось.

Принц Теодор нахмурился значительно сильнее и потребовал:

– Матушка, я просил бы вас проявить любезность по отношению к супруге моего друга.

Мне же уже было совершенно ясно – я не пришлась ко двору. Сложно понять, что задумала императрица Кассилия, но в методах она не испытывает стеснения.

– Разве я была не любезна? – искренне удивилась ее величество. – Тео, девочка восхитительно мила, но, увы – дурно воспитана. Моя дорогая, – веер императрицы коснулся моего подбородка, вынуждая выпрямиться и взглянуть на сиятельную особу, – нам все же следует привести вас в порядок, ко всему прочему, вы бледны, и я убеждена – чашечка чая вовсе не повредит. Теодор, ты проводишь нас?

И не позволяя возразить или же воспротивиться, ее величество, приобняв за плечи, властно вывела меня в коридор.

Я беспомощно оглянулась на его высочество, Теодор ответил кривой усмешкой и последовал за мной и не прекращающей беседу императрицей. Оба черных мага остались в гостиной императрицы…

– Должно быть, платье выбирали не вы, – произнесла ее величество.

– Вы совершенно правы, – едва слышно выдохнула я, чувствуя себя крайне неуютно.

– И ваши волосы, складывается ощущение, что они едва высохли!

– Дождь, – ответила, совершенно не понимая, для чего оправдываюсь.

– А как же здоровье ваших папеньки и матушки? – последовал очередной вопрос.

– Надеюсь, благополучно, к сожалению, я давно не имела радости увидеться с ними. – Сердце сжалось.

Короткое молчание и брошенное вскользь:

– Понимаю, когда впереди столь блестящие перспективы, родственники утрачивают значение.

Вспыхнув от негодования, я хотела ответить, но, не позволяя вставить и слова, императрица Кассилия продолжила:

– Как давно вы в столице?

Разъяренная предыдущим замечанием, холодно ответила:

– Недавно.

– Впрочем, полагаю, столицей выпускницу лицея Девы Эсмеры не удивишь, – вскользь заметила ее величество.

Мы подошли к неприметной двустворчатой двери, что идеально сочеталась рисунком с обоями, и та распахнулась при нашем появлении без какого-либо внешнего воздействия. В открывшемся пространстве имелись два стоящих напротив дивана, чайный столик, высокие узкие окна и несколько придворных дам, подскочивших при нашем появлении. Вдали виднелся выход на застекленную террасу, которая сейчас, в ночное время, казалась подсвечена голубоватым сиянием луны. Я не сразу поняла, что это сияет святой сплав.