«1. Доказательство — это факт, то есть достоверное сведение, которое имеет значение для установления какого-либо из подлежащих доказыванию факта.

2. Доказательства могут быть получены любым незапрещенным законом способом из показаний лиц, предметом и документов».

Итак, если мы берем аргументационный, мыслительный аспект, мы имеем в виду доказательства-факты, если речь идет о получении, исследовании сведений, которые могут быть использованы как факты в ходе доказывания, мы имеем в виду доказательства-источники.

Доказательства — это факты, то есть сведения, фактические данные, предположительно достоверные, которые используются в мыслительном процессе по установлению факта преступления или его отсутствия. Доказательства — это сведения, полученные сторонами или судом способом, не запрещенным законом, на основании которых может быть правильно установлено наличие или отсутствие спорных фактов. Сведения могут быть получены из предметов, документов и показаний лиц.

Судебное доказательство есть данное, к которому приплюсованы его предынтерпретация (как в УПК, так и в сознании субъектов доказывания) и постинтерпретация (в ходе судоговорения), принимаемое судом в контексте судебного заседания за наиболее вероятный образ действительности. Доказательство есть факт, а факт есть сведение, которое допускается участниками доказывания в качестве малой посылки довода. Иными словами, доказательства-факты составляют «корневую систему» аргументации субъекта [366] . Забегая вперед, можно привести слова А.С. Александрова о том, что факт — это первичный, базовый элемент рассуждения, довода. Довод же используется для выведения из факта (фактов) нового суждения — вывода; это доведение (демонстрация) и есть собственно доказывание. Полное судебное доказательство или иначе — довод — это, таким образом, суждение стороны, основанное на судебном факте [367] .

В отечественной науке доказательствам приписывают четыре свойства: относимость, допустимость, достоверность и достаточность [368] . Мы вполне разделяем мнение П.И. Люблинского, который считал, что свойства относимости и допустимости, каждое со своей стороны ограничивают понятие судебного доказательства как средства доказывания, доказательственного факта (quid probandum). Благодаря правилам относимости и допустимости термин «судебное доказательство» в некоторых случаях уже, в некоторых — шире, чем термин «доказательство вообще». Таким образом, легальное понятие, созданное для практических целей доказывания, отличается от доказательства, применяемого в других областях [369] . Предварительное условие для принятия доказательства состоит в том, что должна быть открытая и видимая связь между основными и доказательственными фактами. «Nemo tenetur divinare» [370] , «Probationes debent esse evidentes (id est), perspicuae, et faciles intelligi» [371] . «Действительно, — писал У. Бест, — эти положения — только следствие из великого принципа, который проходит через все наше право — «In jure non remota causa, sed proxima spectator» [372] .

Мы разделяем мнение ведущих отечественных и зарубежных специалистов о важнейшем значении относимости для понимания природы доказательства и доказывания [373] . Закон не должен предусматривать никаких оговорок по поводу возможности недопущения доказательства, которое является относимым к рассматриваемому судом делу и не защищено от раскрытия некоторым принципом юридической политики [374] . Из всех правил о доказательствах самое универсальное и самое очевидное это то, что представленное доказательство должно быть надлежащим образом направлено и ограничено вопросами факта, которые являются спорными или которые формируют предмет исследования. Теоретическая суть этого правила никогда не может быть вопросом сомнения, независимо от того, что трудности могут возникнуть в его выражении. Суд создан, чтобы определить предмет — круг положений, которые или являются спорными для состязующихся сторон, или по иной причине требуют доказательства; и любое, что не является ни непосредственно, ни косвенно относящимся к этим вопросам факта, должно сразу быть отклонено как невходящее в юрисдикцию суда, но также для предотвращения отвлечения его внимания и траты впустую его времени «Frustra probatur quod probatum non relevat» [375] . По словам У. Беста, «доказательство может быть отклонено как неотносящееся по одной или двум причинам: первая состоит в том, что связь между основными и доказательственными фактами является слишком отдаленной и предположительной. Вторая — в том, что оно исключено государством из пледирования (предварительного заявления оснований обвинения), или чего-то связанного с заявлением оснований обвинения (формирование обвинения); или признано излишним для представления стороной, против которой оно предлагается» [376] .

Согласно статье 401 Федеральных правил доказывания США относимым считается доказательство, хоть как-то способное показать существование любого факта, который ведет к признанию действия более вероятным или менее вероятным, чем это было бы без данного доказательства.

Каждый факт имеет отношение ко всякому другому факту, если один из них тем или иным образом обусловливает вероятность появления другого факта — вот, если говорить кратко, в чем состоит суть относимости, по мнению англосаксонских юристов [377] .

В отечественной литературе распространено определение относимости как свойства, указывающего на наличие взаимосвязи доказательства с обстоятельствами, подлежащими доказыванию по делу [378] . Относимость доказательств — это их способность своим содержанием служить средством установления обстоятельств, имеющих значение для дела [379] .

Уголовно-процессуальное качество относимости доказательства имеет в себе как логическую основу, так и приложение в виде нормативных требований к тому, что должно быть доказано по делу. «Относящимися являются доказательства, устанавливающие или главные факты (факты, подлежащие решению), или тесно связанные с ними доказательственные факты (факты, относящиеся к решению). Степень связанности главных фактов с доказательственными, делающая последние фактами относящимися, определяется отчасти естественными признаками (так называемая причинная связь или функциональная связь), отчасти признаками легальными («факты, признаваемые за относящиеся»)» [380] .

На наш взгляд, можно принять основные выводы, сделанные в недавнем диссертационном исследовании С.А. Фролова, посвященном относимости доказательств. Он указывает, что предмет доказывания — это определяемая согласно положениям УПК и УК совокупность подлежащих обязательному доказыванию по делу фактов (основных), а также иных существенных фактов, ставших предметом расследования и уголовно-правового спора. В предмет доказывания входят факты, доказанность наличия или отсутствия которых позволяет сторонам обосновать свои требования к суду, а суду решить основной вопрос уголовного дела. Если предмет доказывания составляет «главный вопрос дела», с ответом на который связано применение или неприменение уголовного закона в данном конкретном случае, то пределы доказывания — это факты, которые нужны объективно для того, чтобы прийти к выводу о наличии предмета доказывания или невозможности доказать таковой без разумных сомнений [381] .

Важнейшим свойством доказательства является его допустимость. В современной литературе нет недостатка в исследованиях этого свойства доказательств, поскольку оправданно мнение о том, что им определяется процессуальная пригодность доказательства для установления обстоятельств, имеющих значение для разрешения дела, проявляющаяся через законность а) источника, б) способа получения, фиксации и использования доказательств, в) управомоченность субъекта на осуществление доказывания [382] . Под допустимостью Е.А. Доля предлагает правовое требование, предъявляемое к форме доказательства, законности его источника и способа собирания (формирования) [383] . По мнению английских авторов, правила, регулирующие допустимость и последствия доказательств, являются двух видов — первичные и вторичные: первые касаются quid probandum или того, что подлежит доказыванию; а вторые касаются modus probandi или образа (средства) доказывания его [384] .