Но Бенита ничуть не смутилась. С упорством взявшего след бульдога она продолжила расспросы:

– Мама, мы все знаем, что денег на детектива у тебя нет. Риккардо тебе о своей жизни ничего не рассказывает, ты об этом нам сама не раз говорила. Так откуда ты знаешь, где он был и что делал?

Донья Аделина пронзила дочь негодующим взглядом.

– Мне об этом рассказала его секретарша, Пепита. У нас с ней хорошие отношения.

Все поняли, что, по сути, Пепита шпионила за Риккардо в пользу доньи Аделины. Донья Долорес удивленно распахнула глаза, но под суровым взглядом матери произнесла вовсе не то, что намеревалась поначалу.

– Представляю, каким тоном это было сказано! Даже если там и нет ничего, она преподнесла это как оргию! И ты ей поверила, мама?

Донья Аделина царственно повела головой.

– Конечно, нет! Я умею отделять зерна от плевел. Но неоспоримо одно: у Риккардо появилась женщина. И она настолько ему близка, что он возил ее на уик-энд на Мадейру и жил с ней в одном бунгало.

Бенита зачем-то завязала свой платочек в тугой узел и запротестовала, не глядя матери в глаза.

– Сейчас это никого ни к чему не обязывает. Если она не испанка из знатной семьи, то его связи ничего не значат.

– А вдруг она решит прибрать к рукам его состояние? Удалось же это Роуз! – донья Аделина была недовольна недальновидностью младшей дочери.

Бенита ядовито поправила мать:

– Роуз от нашего состояния как раз отказалась, мама! Я прекрасно знаю, что дед выделил для нее трастовый фонд, а она через адвоката вернула его в семью.

Донья Аделина подозрительно уставилась на нее.

– А теперь будь любезна скажи, откуда ты об этом знаешь. Твой дед об этом никому не говорил!

– Ошибаешься! Он говорил об этом мне! Правда, разговор был не слишком приятным, поэтому я больше ничего не скажу.

– Наверняка когда отговаривал тебя от непродуманного замужества. – Донья Долорес говорила таким шелковым тоном, что всем стало ясно: далее последует гадость. – Когда ты от казалась от предложения Курта Адамса. Интересно, если бы он сейчас сделал тебе предложение, ты бы вновь сказала ему «нет»?

Бенита посмотрела на сестру, хотела что-то сказать, но промолчала, опустив взгляд. За нее ответила донья Аделина.

– Конечно, теперь она не была бы такой дурой. Но ни к ему мечтать о невозможном. Лучше поговорим о насущном.

Но донья Долорес не унималась.

– Конечно, невозможно! Насколько я знаю, Адамс женат, причем уже не в первый раз!

Донья Аделина вздохнула.

– Ах, эти американцы легко женятся и так же легко разводятся! Мне порой кажется, что у них за душой нет ничего святого!

– Вот и со мной он бы легко развелся. – Бенита была недовольна шпильками в свой адрес.

– Возможно. Но ты бы осталась обеспеченной женщиной, и тебе не пришлось бы думать о собственном пропитании, и уж тем более работать! – Долорес явно доставляло удовольствие подкалывать сестру.

Но Бенита в долгу не осталась.

– Боюсь, сестрица, тебе тоже скоро придется искать работу. Разве фирма твоего мужа не объявила себя банкротом? Я, конечно, понимаю, что твой муженек припрятал хорошие денежки, но не для тебя с дочерью, не так ли?

Марита жалостливо всхлипнула, стараясь выжать из глаз слезу, но это у нее не получилось. Оставив напрасные усилия, она грубовато заявила:

– Мне в университете уже намекнули, что отчислят, если я не внесу плату за семестр. А отец заявил, что денег у него нет из-за временных трудностей. Он в последнее время дома почти не бывает и даже на телефонные звонки не отвечает.

– Боюсь, он сбежит куда-нибудь в Южную Америку, причем со своими ублюдками и их мамашами. А вас просто бросит здесь. – Донья Аделина сжала виски истонченными пальцами. – Ах, от этого позора у меня постоянно болит голова!

В патио без предупреждения вошел дон Диего в сером смокинге и шелковой рубашке, цвет которой подчеркивала темно-серая бабочка. Высокий рост при изяществе настоящего аристократа и смуглая кожа не позволяли сказать точно, сколько ему лет. Он был бы очень хорош собой, если бы не извечная томно-брюзгливая усмешка.

– Привет, мои дорогие! Что-то вы ко мне зачастили. Чем обязан вашему визиту на этот раз? – как обычно, появление сестер и племянницы не вызвало у него ни грана родственных чувств. Уж скорее наоборот.

Донья Аделина с негодованием посмотрела на сына.

– Ты прекрасно знаешь, что у Долорес серьезные проблемы. Конечно, мы должны поговорить!

Диего изящным жестом поднес к лицу холеную руку и взглянул на золотые наручные часы.

– Думаю, проблемы у Пабло, а не у нее. Вообще-то чем быстрее она с ним разведется, тем лучше.