Вера быстро встала и отошла от него, вся раскрасневшаяся и горящая от стыда и возбуждения одновременно. Что он делал с ней? Поскольку Стас все еще плохо чувствовал себя и есть не особо хотел, девушка приготовила ему легкий завтрак из овощей и кофе.

— Смотри, я оставлю на столе две таблетки. Выпьешь их после того, как поешь.

— А ты не будешь завтракать?

— Нет, я не хочу, — сказала Вера и убежала в ванную, якобы умываться.

Она закрылась в ванной и села на пол, прикрывая веки. Нервные встряски всегда заставляли ее проходить все круги ада. Нервы на самом деле сокращали жизнь. После вчерашнего нападения и того колоссального нервного напряжения, которое ей пришлось испытать, организм ослаб еще больше. Тошнота подкатывала к горлу, мешая дышать. А головная боль заставляла весь мир вращаться перед ее глазами. Вера положила руку на горло, жадно хватая ртом воздух. Ей казалось, будто она задыхается.

Зачем же он появился в ее жизни? Без него было лучше. Без него бы она дожила свой короткий век, все также утопая в печали и ненавидя смотреться в зеркало. Но он доставлял ей боль, потому что заставлял мечтать. Мечтам было не место в ее жизни.

Вера вытерла слезинки с глаз и встала, опираясь на стену. Постояла с минуту, унимая головную боль, и наклонилась за одеждой Стаса. Да уж, скорее всего, никакое средство не возьмет его наверняка дорогие вещи.

— Что ты собираешься делать? — поинтересовался Стас, завидев Веру со своими вещами.

— Думаю, сначала постираю, а потом попробую зашить. Только я не знаю, надо ли… Ты можешь себе и новые вещи купить, — немного неуверенно ответила Вера, боясь, что он не так истолкует ее слова.

— Не надо, не стирай. Кинь их на пол, я потом заберу.

Он уже решил, кто будет стирать и штопать его вещи. Одна курица, возомнившая себя непонятно кем, решившая, что может диктовать ему, как жить.

— А в чем ты поедешь домой?

— За мной заедет Ярик через… — глянул на часы, — уже минут сорок. Он привезет мне одежду.

Девушка села напротив Стаса за стол. И только сейчас он заметил, в каком состоянии находилась она. До этого его волновала только собственная боль и собственные синяки. Он слегка дотронулся до ее руки, переворачивая ее. В области запястья расплывались синяки. Вера отдернула руку, скатывая рукав водолазки вниз. И лицо у нее было, как у призрака, бледное.

— Уроды, — зло выговорил Стас, сжимая кулаки. — Клянусь, что найду их и поубиваю. Ты видела свои руки?! И лицо — белее мела. Ублюдки! За каждый твой синяк умоются кровью.

Вера вся сжалась. Бандиты были тут ни при чем. Но она не могла сказать ему, что синяки являлись следствием рака крови, а бледный цвет лица и круги под глазами — бессонной ночи. Большую часть времени она провела в ванной, над раковиной и под холодной водой из крана.

— У тебя есть идеи, за что на нас напали? Вроде бы ничего не взяли.

— Да, это самое странное, что делает вчерашнее нападение подозрительным. — Стас вытащил из кармана куртки разбитый айфон. — Фантазия сейчас немного плохо работает, поэтому просто скажу — ублюдки!

— Он золотой, что ли? — Девушка вытянула шею, рассматривая телефон, задняя спинка которого отливала золотом.

— Это золотой шестой айфон. Почти двести тысяч стоит. Отец на днюху подарил.

У Веры чуть глаза не выпали из глазниц. Двести тысяч! Такие огромные деньги, и на такую ерунду… Эта сумма когда-то могла спасти ее жизнь, а кто-то дарит такие телефоны детям на день рождения. Парадокс жизни.

— Суки! Целенаправленно топтали его!

— Успокойся, Стас, — тихо позвала его Вера, чтобы отвлечь от негативных мыслей. — Мой тоже разбили. И, представляешь, наизусть я помню только номер деканата. Вот, утром смогла позвонить и сказать, что не выйду на работу … Даже номер Алинки не могу вспомнить, — удрученно закончила она, выглядя очень расстроенной.

— Рыбья память? — решил разрядить обстановку Стас, но когда Вера еще больше помрачнела, понял, что ошибся с выбором метода развеселить девушку.

Плохая память… так все и было. Она не могла хранить в голове кучу цифр, они все смешивались в хаотичном порядке, и ее память не справлялась даже с такими пустяками, как хранение долговременной информации, вследствие болезни.

— Думаешь, это нападение специально подстроили?

— Уверен. Отец телефон мне подарил, он же и забрал. Еще бы чуть-чуть, и вместе с моей жизнью.

— Ты подозреваешь отца? — пораженно воскликнула Вера.

— Больше некого, — слукавил Стас. Был еще человек, который попадал под подозрение. — Он знает, что у меня коричневый пояс по кикбоксингу и мастер спорта по боксу. В двадцать лет я был одержим единоборствами и очень агрессивен, — усмехнулся он. — А эти уроды были явными профессионалами. Я даже не успевал подумать, какой блок поставить, когда этот блок уже пробивали.

— Ничего себе… Я ни за что в жизни не поверю, что родной отец мог так поступить со своим сыном!