Расположившись в той самой беседке, в которой совсем недавно допрашивали Адриана, я предалась мечтам и грезам и не заметила, как задремала. Проснулась, поймав на себе чей-то пристальный взгляд – Селиверстов стоял в проходе беседки, опершись на косяк и внимательно меня рассматривая.

– Нравлюсь? – кокетливо поинтересовалась я.

– Бледная очень, – спокойно ответил он. – Тебе нужно срочно в больницу, здесь надлежащее лечение я обеспечить не могу, так что давай-ка ты, голубушка, собирайся в Москву.

Волна гнева и обиды заполонила мое сердце. Вновь мною распоряжаются, словно вещью, вновь решают судьбу, не спрашивая, чего я хочу.

– И не подумаю, – с вызовом бросила я.

– Это не обсуждается, – Селиверстов резко повернулся на каблуках, – ты сегодня же вылетаешь в Москву! – жестко произнес он, демонстрируя не только окончание разговора, но и всего… Всего, что нас якобы связывало. – Это приказ, – добавил он и покинул беседку.

Я ахнула и резко вскочила, собираясь побежать за собеседником. К сожалению, совсем забыв при этом о швах, и те тут же напомнили о себе кровавым пятном, расплывшимся по олимпийке.

Селиверстов стремительно приближался к дому. Позвать его на помощь? Вот еще! Решив, что и сама прекрасно справляюсь, я заковыляла к вилле. Каждый шаг давался с трудом, но позвать на помощь мужчину своей мечты не позволяла гордость.

Сил хватило только на путь до лестницы. Преодолеть крутые ступеньки я уже не смогла. Глотая слезы, опустилась на нижнюю. Вскоре ко мне подошел молодой охранник.

– Вам нужна помощь? – вежливо поинтересовался он.

– Сама справлюсь! – Я сложила руки на груди, скрывая кровавое пятно, которое становилось все больше.

Но парень не уходил. Растерянно топтался рядом, явно не зная, что делать.

– Василиса, что за фокусы? – За спиной раздался голос Селиверстова.

– Какие фокусы? Сижу, воздухом дышу. Или мне и это уже запрещено?

– Как надышишься, Слава проводит тебя в комнату. И не спорь, ты еще слишком слаба, чтобы передвигаться самостоятельно.

Я благоразумно промолчала, давая понять, что разговор окончен. Но Селиверстов не уходил. Вот ведь зараза! Еще чуть-чуть, и мне суждено скончаться от потери крови.

Словно услышав мои мысли, Селиверстов поинтересовался:

– У тебя все хорошо? Как ты себя чувствуешь? – Мужчина спустился со ступенек и заглянул в лицо. – Что-то ты бледная. Ну-ка, что ты там прячешь? – Александр развел мои руки. – Та-а-ак!

Словно пушинку, подхватил он меня на руки и понес в дом, на ходу отдавая приказания:

– Слава, найти Маргариту Михайловну! Быстро! А ты, – он обратился ко мне, – ты сейчас же отправишься в больницу. Не хватало еще сепсис заработать!

Голова кружилась, но не от кровопотери. Хотя я все еще злилась на этого мужчину, чувствуя его так близко от себя, испытывала сильное возбуждение. Чтобы не совершить ничего такого, о чем в дальнейшем пожалею, я со всей силы вцепилась Селиверстову в плечо, от чего тот слегка поморщился. Мой жест он расценил по-своему:

– Тебе больно? – В голосе было столько участия, что я тут же оттаяла. Все обиды отступили и теперь казались несущественными. Я отрицательно замотала головой. Мне было хорошо! Очень хорошо!

Зайдя в комнату, Александр аккуратно положил меня на кровать. Отпускать его совсем не хотелось, но и удерживать смелости не хватило.

– Ну, где же Марго? – Словно загнанный зверь, метался Селиверстов по комнате. Интересно, что это он так нервничает? Как выяснилось, этот вопрос интересовал не только меня.

– И что тут за переполох? – спросила Маргарита совершенно спокойно. Она неторопливо вошла в комнату и скрылась в ванной. Раздался шум воды, и вскоре женщина вернулась к нам, на ходу вытирая руки белоснежным полотенцем. Она бросила быстрый взгляд на Селиверстова и спросила: – Не понимаю, Саша, что ты так нервничаешь? Крови никогда не видел? А ты, – на этот раз доктор обратилась ко мне, – чего устраиваешь? Тебе же русским языком было сказано: никаких резких движений. Вот швы и разошлись. Сейчас подлатаем, и будешь как новенькая. Саша, подай мне саквояж.

Селиверстов с не свойственной ему прытью метнулся к креслу, в котором Марго оставила свой рабочий чемоданчик. Интересно, чего он так переживает? Пока я безуспешно пыталась разгадать секрет поведения Селиверстова, Маргарита закончила приготовления. Из шприца тонкой струйкой брызнула вверх какая-то жидкость – свидетельство отсутствия пузырьков воздуха в цилиндре. Легкий укол, и я быстро погрузилась в сон.

Очнулась уже затемно. Тусклый свет ночника освещал околокроватное пространство, не доставая до остальных частей комнаты. От этого было немного не по себе. Нащупав на тумбочке пульт управления коммуникациями, я нашла кнопку, отвечающую за верхнее освещение. Яркий свет озарил помещение.