Значит, действовать нужно очень и очень оперативно. На этот раз я попала в очень серьезный переплет. И хотя я вздохнула с облегчением, узнав об истинной причине смерти Хуана, все же понимала, что у полиции есть все основания подозревать меня в причастности к убийству. С другой стороны, в последнее время я так часто оказываюсь в подобных ситуациях, что, кажется, даже привыкла.

Уныло вздохнув, поплелась я снова в отель. Все явно складывалось не так, как было запланировано вначале. Хотя тогда я даже не предполагала, насколько…

Остаток ночи я провела в отеле в тщетной попытке заснуть. На время мне, правда, удалось погрузиться в объятия Морфея, но этот контакт был непродолжительным и лишенным удовольствия.

Проснулась от ощущения, что кто-то на меня смотрит. Резко открыв глаза, увидела… Кого бы вы думали? Да-да, самого господина Селиверстова. Я тут же зажмурилась вновь в надежде, что это поможет отогнать видение, для пущей надежности даже укрывшись одеялом с головой.

Увы, предпринятые мною меры не помогли. Александр Константинович по-прежнему был здесь, что называется, живой и во плоти. Видеть его я не могла, так как все еще пряталась под одеялом, но присутствие чувствовала и слышала – вздохнув, Селиверстов сел на кровать ко мне спиной.

– Василиса, кончай дурить – выбирайся, – услышала я родной голос.

Я отрицательно покачала головой, будто мужчина мог увидеть мое движение. Плохо выстиранные постельные принадлежности источали тот еще аромат, но я предпочла терпеть подобные неудобства, нежели встретиться с Селиверстовым лицом к лицу.

– Я не собираюсь ругаться, хотя, признаюсь, очень хочется, – продолжил шеф. – То, что ты выкинула… Это… Это… В общем, это ни в какие ворота!

– Да?! – Я чуть не задохнулась от возмущения. Откинув одеяло, резко села на кровати. – Как будто у меня был выбор! С самого начала ты управлял мной, дергая за ниточки, словно кукловод. Я не просила втягивать меня в эту историю, но, коли уж втравил, будь добр считаться с моим мнением.

– Но ведь я действовал исключительно в твоих интересах, – принялся оправдываться Селиверстов. Это было так необычно и странно, что я едва его не простила, но потом рассудила, что сдаваться, пожалуй, все же рано. В конце концов, лучшая защита, как известно, нападение.

– Позволь уж мне решать, что в моих интересах, а что нет! – Я даже не заметила, как перешла на крик.

– Вот ты и решила. – В голосе Селиверстова слышалась такая усталость, что у меня сердце сжалось от боли. Что ж я за сволочь такая! У человека столько проблем, а тут я еще! Захотелось кинуться Саше на шею, обнять его, попросить прощения, но решимости так поступить не нашлось. А через минуту это желание уже и вовсе меня покинуло, так как дальнейшие слова Селиверстова сильно меня разозлили: – К чему привела твоя самостоятельность? Сейчас бы вполне могла наслаждаться жизнью в Москве, тратя полученные от меня деньги. Теперь же ты подозреваешься в убийстве и похищении, и на твои поиски мобилизована едва ли не вся испанская полиция.

– И что, в этом только моя вина? – Вновь перешла я в наступление. – Я просила тебя выделять мне тюремщиков? Мог бы просто выгнать со своей виллы, если так уж хотелось от меня избавиться. В конце концов, я, кажется, доказала, что тоже кое на что способна. Заметь, несмотря на то что меня, как ты говоришь, разыскивает вся испанская рать, я жива и свободна.

Селиверстов по-прежнему сидел ко мне спиной, поэтому я не могла видеть выражение его лица. Несмотря на неприятности, что я ему доставила, он, казалось, не только не злился, но даже испытывал чувство вины. Неуверенность собеседника меня окрылила, и я не преминула этим воспользоваться.

– В общем, как хочешь, но в Москву я не вернусь. По крайней мере, сейчас. Я хочу узнать, чем все же закончится вся эта история.

Вздохнув, Александр повернулся ко мне, взял за плечи и произнес, глядя прямо в глаза:

– Ты права. Предлагаю зарыть топор войны, тем более что теперь переправить тебя на родину будет гораздо труднее.

Я виновато отвела взгляд.

– Ну да чего там, – махнул рукой Селиверстов, – кто старое помянет… Рассказывай, что ты там придумала?

Слова посыпались из меня, будто горох из порванного мешка. Я излагала Селиверстову придуманный накануне план, чутко следя за его реакцией, опасаясь, что моя затея покажется ему бредом. Но он, как ни странно, слушал внимательно и даже с интересом.

– Знаешь, – проговорил он, когда я наконец закончила, – ты, конечно, молодец, мыслишь в правильном направлении, только мои люди уже давно следят за виллой Андрея и безрезультатно. А они, как ты понимаешь, свой хлеб не зря едят.

Я разочарованно вздохнула, и Саша поспешил меня утешить:

– Василиса, я ценю твое рвение, но давай дальше без самодеятельности. Признаю, был не прав, когда решил отправить тебя в Москву и не посчитался с твоим мнением, но на этом настояла Марго, убедив меня, что так будет лучше для твоего здоровья. Торжественно клянусь впредь больше с тобой считаться, но и от тебя жду того же. А то видишь, как оно все в итоге повернулось.