– Послушай, Возмутитель Спокойствия, – заговорил он. – Тебя ведь так зовут, верно? Такой приятный и разумный бог правосудия… наверняка работаешь не покладая рук, а тебя толком не ценят. Ты мне сразу понравился, правда-правда! И уж наверняка у тебя есть дела поважнее, чем копаться в этом старье. К тому же на все эти обвинения я ответил еще раньше, на предыдущих судилищах.

– Вот как. – Вид у Возмутителя сделался донельзя сконфуженный. Смущенно поправив скособоченный парик, он повернулся к моему папе и спросил:

– Так что, владыка, выходит, мы должны его отпустить?

– Нет, Возмутитель, – решительно отозвался папа, расправляя плечи. – Обвиняемый воспользовался Божественной Речью, чтобы повлиять на твой разум, и тем самым извратил самую священную магию Маат. Даже в этих узах он остается опасным.

Сатни тем временем внимательно изучал собственные ногти.

– Владыка Осирис, я крайне польщен, но, сказать по правде, все эти обвинения…

– Молчать! – Папа простер руку в сторону пленника. Кружащие вокруг него иероглифы засветились ярче, а Ленты Хатор стянулись еще туже.

Сатни захрипел, задыхаясь. Самодовольное выражение тут же слиняло с его лица, уступив место неприкрытой ненависти. Я чуть ли не кожей чувствовала его злобу: он готов был убить. Убить моего отца, убить нас всех.

– Папа! – взмолилась я. – Не надо, пожалуйста!

Отец нахмурил брови, явно недовольный тем, что я осмелилась вмешаться. Однако он тут же щелкнул пальцами, и узы Сатни снова ослабли. Призрак мага согнулся в мучительном кашле.

– Хаэмуас, сын Рамсеса, – спокойно заговорил отец, – тебя уже не раз приговаривали к уничтожению навечно. В первый раз ты сумел выторговать себе смягчение приговора, добровольно вызвавшись послужить фараону своей магией…

– Да, – прокаркал Сатни. Он снова попытался восстановить самообладание, однако его губы кривились от боли. – Я могу быть очень полезен, владыка. Уничтожать меня – подлинное преступление.

– В другой раз ты попросту сбежал, – сказал папа. – Перебил всю охрану и скрылся, а потом в течение трехсот лет сеял хаос по всему Египту.

– Я не сделал ничего такого уж плохого, – пожал плечами Сатни. – Просто чуть-чуть повеселился.

– Тебя опять схватили и вынесли тебе приговор, – продолжал отец, – еще трижды. Но в каждом случае ты находил способ улизнуть от правосудия. А с тех пор, как боги исчезли из мира, ты совсем потерял совесть: творил все, что тебе вздумается, не гнушаясь никакими преступлениями и запугиванием смертных.

– Владыка, ты несправедлив, – запротестовал Сатни. – Прежде всего я ужасно скучал по вам. Честно, все эти тысячи лет без богов были ужасно тоскливыми. А что касается моих так называемых преступлений, то некоторые люди до сих пор убеждены, что Великая французская революция была очень удачной затеей! Мне и самому понравилось, как все получилось. А эрцгерцог Фердинанд? Жуткий тип. Если бы ты лично знал его, то и сам не удержался бы, чтобы его не прикончить.

– Достаточно! – повысил голос отец. – На этот раз тебе не отвертеться. Я – носитель духа Осириса, и не намерен терпеть существование такого отъявленного негодяя, как ты, даже в виде духа. Конец твоим фокусам.

Амат возбужденно затявкала, чуя поживу. Гильотиноголовые демоны залязгали своими ножами – наверное, у них это сходило за аплодисменты.

– Слушайте, слушайте все! – закричал Возмутитель.

А Сатни… откинул голову и рассмеялся.

На папином лице появилось ошеломленное, даже оскорбленное выражение. Он вновь протянул руку, чтобы затянуть Ленты Хатор, но Сатни сказал:

– Погоди, владыка. В том-то и дело, что мои фокусы еще не закончились. Спроси хоть своих детей, раз уж они здесь. И друзей их спроси. Этим ребятишкам нужна моя помощь.

– Довольно лжи, – громко объявил папа. – Сейчас твое сердце будет снова помещено на весы, и Амат пожрет…

– Папа! – воскликнула я. – Он не лжет! Нам в самом деле нужна его помощь.

Папа резко обернулся ко мне, и я увидела, как в его глазах плеснули горе и ярость. Он снова был близок к тому, чтобы потерять любимую жену. Он был бессилен помочь своему брату. Последний бой за спасение мира вот-вот начнется, и его детям суждено оказаться на передовой. Папе так нужно было хотя бы добиться справедливости для этого мага-призрака… так нужно было почувствовать, что он хоть что-то может сделать правильно.

– Папа, пожалуйста, выслушай меня, – сказала я. – Я знаю, что это очень опасно. И я знаю, что тебе это очень не понравится. Но мы пришли сюда именно из-за Сатни. Помнишь, мы рассказали тебе о нашем плане? Но единственный, кто обладает нужными нам знаниями, – это он, Сатни.

– Сейди права, – вмешался Картер. – Папа, ну пожалуйста. Ты же сам спрашивал, как ты можешь нам помочь. Передай Сатни нашему попечению. Он – тот ключ, который поможет нам победить Апопа.

При звуках этого имени по залу Суда словно пробежал холодный ветер. Светильники затрещали, Амат жалобно взвизгнула и прикрыла лапами мордочку. Даже гильотиноголовые демоны испуганно поежились.