— Так все же каковы условия разрыва?

— Я же говорю: сложные. На договоре три печати. Магические. Первая скрепляет союз, две вторых нужны для того, чтобы его аннулировать. Когда Леокадия сбежала, я активировал вторую печать. То есть запустил механизм разрыва. Знаешь, маги — большие формалисты. Число семь — сакральное в магии. Третья печать активируется, если за семь лет она не вернется. Три года уже прошло.

Осталось ждать четыре года? Не самое плохое известие, но и не самое хорошее.

— А если вернется? Она ведь может?

— Если она вернется, возможно несколько вариантов развития событий. Первый: мы с ней достигаем соглашения и вместе активируем третью печать. В ту же минуту наш брак будет расторгнут без возможности восстановления.

В этот исход верилось слабо. Если Леокадия готова была отказаться от Конрада окончательно и бесповоротно, то уже давно могла так поступить. Вряд ли Конрад стал бы ее удерживать, не тот человек. А вот если она желает его сохранить на черный день, тогда ее поступки понятны.

— А если она захочет тебя вернуть?

— Ей это не удастся. Чтобы отменить активацию процесса, ей пришлось бы… Ну… В общем…

— С тобой переспать.

— Верно. Но это ей не удастся. С сегодняшнего дня я собираюсь спать только с тобой. Вот.

Кто-нибудь мне скажет, почему я от этих слов стала тихонько мурлыкать?

— Марта, если Леокадия откажется подтвердить развод, просто придется ждать еще четыре года. К сожалению, пока договор в силе, я не смогу ни провести обряд Разделения жизни, ни даже просто сходить с тобой в храм Доброй Матери.

— А все остальное он тебе делать не мешает? — съязвила я, хотя было понятно и так: ни капельки.

Конрад радостно хмыкнул:

— Как ты могла заметить, на все остальное запрета нет.

И неведомая сила снова бросила нас друг к другу. Никогда не думала, что смогу с таким самозабвением заниматься любовь с чужим мужем да еще в доме, где к нам в любую минуту могут войти. Как будто неслась над морем на огромной волне. Она нахлынула, затем отступила, оставив меня валяться на берегу без сил, но счастливую и довольную.

Я опомнилась только тогда, когда сквозь дрему услышала ворчание Пина:

— Ишь, разлеглись. А завтракать кто будет? Хотя какой сейчас завтрак? Сейчас самый обед.

— О тебе заботится, — шепнул Конрад, — На меня-то ему плевать. Но запахи из столовой раздаются убойные. Так что давай вставать.

Пин не стал надрываться, просто добыл на кухне остатки вчерашнего и разогрел, чуть улучшив специями. Ну и молодец, незачем переводить продукты, когда их уже перевели более чем достаточно. Судя по его ворчанию, тем, что осталось от торжественного пиршества, можно еще неделю кормиться всей школой. Традиция.

Конраду пришлось одеться в то, в чем он был вчера, а я убрала красивое платье в шкаф, сама же надела простенькую домашнюю юбку с блузкой. Пока убирала и переодевалась, наслушалась, какая я была вчера красивая. Во время бала Конрад не решился сделать мне комплимент, зато теперь его как прорвало: разливался соловьем. Так непохоже было на мрачного, сурового мужчину, которого мы привыкли видеть в школе, что я только диву давалась. Интересно, это он теперь таким будет всегда и везде, или только со мной и для меня?

После завтрака стали решать, как теперь все будет. Замуж пока нельзя, но это не причина, чтобы не быть вместе. Вот только как к этому отнесутся остальные? Я имею в виду и студентов, и преподавателей.

Конраду на общественное мнение было глубоко плевать, но он понял, что для меня это важно, и принялся уговаривать:

— Марта, родная моя, для магов наш союз — это самое нормальное и естественное, что может быть. Никто худого слова не скажет и косых взглядов тоже не будет. А если тебя что-то смущает, можем отпраздновать помолвку. Вот! Идея! Помолвка — это то, что надо.

Это он неплохо придумал. Помолвка даже для моей мамы может стать аргументом. Длиться она может сколь угодно долго, но зато для всех родственников я стану пристроенной. У меня есть жених. Четыре года, дни которых будут посвящены работе, а ночи — любимому мужчине, пролетят незаметно.

Я согласилась. В Школе помолвку можно отпраздновать по окончании сессии, а для родни устроить что-нибудь в летние каникулы. Конрад легко на это согласился. Спросила, как его родственники отнесутся к его помолвке при живой жене. Ой! Я, кажется, ткнула пальцем в больное место. Надо было промолчать и не спрашивать. Но раз уж спросила…