— Кто-то звонил по телефону, выдавая себя за вас? — прошептала она, широко раскрыв глаза. — Но ведь то же самое произошло и со мной! Вспомните, как я разозлилась после того, как пришлось напрасно проехаться в вашу контору!

— Ну, да. Это был, вероятно, тот момент, когда Синди душили здесь, в этой квартире.

— А? — в глазах Максин промелькнуло чувство страха. — Вы так думаете?

— В то время, когда Джонатан был у себя, уверенный, что Синди ничем не рискует, находясь со мной. — Я раздавил свою сигарету в пепельнице. — Судя по всему, все было рассчитано заранее. После этих фотографий, в глазах полиции, убийцей, безусловно, является Джонатан. И вот что они подумают: Джонатан влюбился в соблазнительницу, которая устроилась так, чтобы жить в свое удовольствие и заставляла его делать подарки, цена которых намного превышала его платежные ведомости. Кто-то послал ему эти фотографии, и он провел целый день в разглядывании их. А затем он решил убить ее, чтобы покарать за то, что она надсмеялась над ним.

— Почему же этот Слессор пытался таким образом повредить Джонатану? — с задумчивым видом спросила Максин.

— Потому что ему платили за это, — проворчал я.

— А кто же мог до такой степени ненавидеть Джонатана? — она смотрела на меня с оцепенелым видом.

— Вы можете также добавить: «Кто мог здорово выиграть, если Джонатана обвинят в убийстве?» А на это может быть только один ответ, — с ледяной улыбкой ответил я. — Вы!

— Я? — закричала Максин, побледнев. — Но вы с ума сошли! Я никогда не…

— Расскажите вашей сестре, когда и где вы познакомились со Слессором, — обратился я к Джонатану.

— В зале экспозиции, — твердо произнес он. — Слессор сказал, что всегда покупает наши духи для девушек, работающих в его клубе! Это ведь было не случайное знакомство, а? Ты все подстроила с самого начала!

— Не будь смешным! Ты знаешь, что я не хочу отдавать тебе предприятие, ибо у тебя оно через месяц развалится. Но тем не менее, от того, чтобы не хотеть, до этого…

Джонатан быстро подошел к ней.

— Исчадие… грязная девка! Ты ведь хотела любой ценой отделаться от меня. Так как ты не смогла доказать, что я украл твою формулу, ты стала готова на все, вплоть до убийства! Тебе не только не составило труда убить невинную девушку, но тебе еще понадобилось погрязнуть в этом кошмарном шантаже… Я любил Синди! Это чувство, которое ты никогда не сможешь понять… ты…

— Ты закончил? — дрожащим от гнева голосом прокричала Максин. Я ничего не делала, и ты это знаешь! И не говори мне о любви и невинных девушках. Ты не знаешь, что такое любовь! Ты никогда не знал невинных девушек. Мальчик, ты переполнен комплексами. Ты так и не смог переступить стадию влечения, которая была у тебя в четырнадцать лет, когда тебя соблазнила твоя няня! Все остальные твои девушки были такими же, как она. Ты продолжал делить свою любовь с доброй женщиной, довольный тем, что твоя старшая сестра не сможет застать тебя на месте преступления, и тебе не придется, обливаясь слезами, умолять ничего не говорить папе.

У Джонатана вырвался целый ряд самых отборных ругательств, и он схватил сестру за накидку. Потом он приподнял ее и начал бить тыльной стороной ладони по щекам. Она заорала и до крови расцарапала ему лицо. Обеими руками он схватил Максин за горло, заставил встать на колени и начал изо всех сил сжимать руки.

Я подумал о том, что пришла пора и мне вмешаться в игру. Я схватил Джонатана за запястья, чтобы заставить его выпустить свою добычу. Но правая рука Джонатана немедленно сжалась в кулак и ударила меня между глаз. Я отшатнулся на пару шагов, и он, воспользовавшись этим, снова схватил сестру за горло. В считанные мгновения я пришел в себя. Ребром ладони я ударил Джонатана по горлу. Он издал вопль, отпустил Максин и повернул ко мне лицо, искаженное бешенством. Максин, пытаясь привести дыхание в норму, откинулась на диван, а Джонатан стал смотреть на нее так, будто явно сожалел, что ему не удалось закончить дело.

— Так! А чья теперь очередь умирать? — спросил кто-то насмешливым тоном позади меня. Я повернулся так стремительно, что моя голова должна была отлететь.

На пороге с легкой улыбкой в уголках рта и с пистолетом в руке, стоял Слессор. Рядом с ним находился Оги. Джонатан слегка присвистнул.

— Боже мой! — слабым голосом воскликнул он. — Я оставил в дверях ключ!

— Оги, разоружи Бойда! — сухо приказал Слессор. Оги приблизился ко мне, стараясь не пересекать линию огня своего патрона, и вытащил из моей кобуры пистолет.

— Э! — воскликнул он, широко раскрыв глаза, — подумать только! Да это ведь мое оружие!

— Я подумал о том, что если мне когда-нибудь придется убить человека, то я буду иметь возможность свалить это убийство на твою шею.

Дуло пистолета несколько раз больно ударило меня по затылку, напоминая о том, что я не всегда нахожу удобный момент для шуток. Потом Оги отступил на такое расстояние, чтобы быть вне пределов моей досягаемости, и принялся наблюдать за мной.

— А вы не привели с собой Пете? — поинтересовался я.

— Пете умер, — пробормотал Слессор. — Несчастный случай. Вчера вечером его ударило током.

— Нет больше друга, — заметил я.

— Как сказал врач, у него было слабое сердце. Нам пришлось ждать шесть часов, пока нас выпустили из этой комнаты. Шесть часов в темноте и с мертвецом за компанию!

— А! Так вот почему ваши волосы побелели! — с гордостью сыронизировал я. — Надо бы переменить работу, Слессор!

— Бросьте все это, Бойд, — проворчал Джонатан. — Все, что я хочу, это ответа на мой вопрос. — Он свирепо посмотрел на Слессора. — Кто вам поручил убить Синди и свалить все это на меня?