Шрифт:
А на рассвете 21-го августа в поход выступили: девять полков пехоты — по два батальона — Ингерманландский, Астраханский, Низовской, Нарвский, Новгородский, Великолуцкий, Невский, Апшеронский и Ростовский; отдельный гренадерский полк из двух батальонов, составленный со всех пехотных гренадеров. Впереди пошли драгунские полки — Казанский, Киевский, Ямбургский и три эскадрона конных гренадер. Кроме самого Ласси, командовали войсками генерал Кейт, генерал-лейтенанты Штоффель, Бахметьев, генерал-майоры Ливен, Фермер, Альбрехт, Укскуль. Шли налегке. Обоза почти не было. Растянувшаяся колонной длинной, русская армия ускоренным шагом входила в леса. Начиналась Финляндия. Сосны, ели, скалы, озера и болота. Дорога узкая, извилистая, да прохлада лесная. Солнышко светило, припекало по-летнему, да в тени совсем и не жарко. В рядах слышалось:
— Глянь-ка, ягод-то сколь!
— Малинка, брусничка.
— Роднички бьют, ручейки журчат.
— Эт тябе не по степу вышагивать…
— Благодать, да и только.
— Тишина-то кака…
— И души живой не видать…
По трое в ряд ехали драгуны. Впереди командир полка, за ним барабанщики и литаврщики, штаб и все роты. Катились пушки, мерно колыхались багинеты пехоты.
Немногочисленные подводы с припасом воинским и провиантом, под усиленным караулом, замыкали походный порядок. Солнце отражалось в гренадерских шапках, в клинках и штыках. Мерный шаг пехотных колонн, топот копыт, скрип орудийных лафетов и колес растворялся в окружающей тишине. Противник не появлялся.
Одиночные крестьяне, встретившиеся передовым отрядам на дороге, спешили скрыться в лесу. Да их и не преследовал никто.
Стоявший у Мартилы корпус генерал-майора Карла Генриха Врангеля был извещен в тот же вечер о переходе границы русскими.
Врангели — представители этого древнего дворянского рода служили под знаменами Дании, Швеции, Австрии, Германии, Голландии, Испании и России. Дали 7 фельдмаршалов, более 30 генералов и 7 адмиралов. На поле битвы под Полтавой в 1709 г. осталось 22 представителя рода Врангелей. На русской службе они появляются в период Семилетней войны (Военная энциклопедия. СПб., 1910. Т. 7. С. 77).
Донесение поступило от командира карельских драгун подполковника Бранденбурга, чей полк нес караульную службу вблизи Вильманстранда. Его доставил запыхавшийся от быстрого аллюра фельдфебель, ворвавшийся в Мартилу около десяти вечера.
Бранденбург писал: «Кроме сведений, полученных от рекогносцировочной партии, что у Кананои стоит большой отряд драгун и инфантерии, имеющий при себе значительное количество орудий и выступивший, по их показаниям, оттуда сегодня в 8 часов утра прибыл еще и патруль, донесший, что встретил русских, идущих форсированным маршем по ту сторону границы, почему я считаю долгом всепокорнейшее донести об этом Вашему Превосходительству в надежде, что Ваше Превосходительство незамедлите как можно скорее прийти для нашего сикурсу».
Врангель сел было составлять донесение Будденброку. Перо покрутил в руке. Затем передумал и просто отправил доклад командира карельских драгун с припиской: «Отправляю донесение подполковника Бранденбурга, сам ожидаю от него более подробного рапорта или формального приказания Вашего Превосходительства: выступать мне отсюда или нет».
Поручик Рейгер прискакал в лагерь Будденброка под утро, около пяти часов. Часовые долго не хотели будить командующего, но адъютант Врангеля настоял. Злой и заспанный Будденброк заметил раздраженно Рейгеру:
— Я не могу верить доставленному донесению, будто русские идут к Вильманстранду. Не было никаких известий до сих пор, чтобы они в том месте у Кананои имели б достаточно сильный отряд. И тем более что-либо предпринять против нас с этой стороны. Передайте генералу Врангелю мой приказ: выслать немедленно несколько рекогносцировочных партий от полковника Бранденбурга и получить совершенно верные сведения относительно русских. Буде же окажется, что донесение Бранденбурга основательно, рапортовать мне, в какую бы пору дня или ночи не получено было известие. Самому можно выступить всем корпусом, тщательно рекогносцируясь впереди и по сторонам. Если выяснится, что неприятель обнаружен и так силен, что атаковать его с выгодой невозможно, занять удобную позицию и выжидать, пока я успею подойти со своим корпусом. Все. Отправляйтесь, поручик. Будденброк зевнул, повернулся и пошел в палатку досыпать.
В девять утра его снова подняли. Врангель уже выступил навстречу русским в два часа ночи, не дожидаясь разрешения или приказа командующего армией. Будденброку писал по его поручению командир Саволакского полка Лагергельм, оставленный с одним своим батальоном в Мартиле: «…выступили к Вильманстранду, ибо русские идут туда форсированным маршем и имеют с собой легкую и тяжелую артиллерию».
Самонадеянно, опрометчиво поступил Врангель. Артиллерии не взял, припас воинский не взял, солдатам так же все оставить было приказано — камзолы, плащи, в одних рубашках да жилетках, с ружьями на плечах, тронулись маршем скорым. На крепость Вильманстрандскую понадеялся генерал. На ее арсеналы и магазины.
Русские тоже поспешали. В первый день двенадцать верст отмахали по шведской земле, растаг сделали часа на четыре, и еще шесть верст до села Синкола протопали бодро. Лагерем встали.
Ночь прошла спокойно, а поутру войска продолжили марш. Версты через три встретились ямбургские драгуны из авангарда. Первая преграда на пути обнаружилась — мост разобранный. Речка небольшая, да бурная и каменистая. Тут все такие. Драгуны сказывали:
— Тимоха Деев пытался-таки перейти вброд, так яво чуть вместе с конем не утащило. Во силища-то. Лешаки да водяные чухонские реку крутят. Аж коню не справиться.