Реакцией на обращение Н. И. Подвойского стал утвержденный Э. М. Склянским и В. М. Альтфатером 10 апреля 1919 г. доклад МГШ о создании на «Украйне» морского отдела, как первоначально хотели назвать этот орган, или морского бюро, как оно стало называться в действительности. Очевидно, что, отвергая термин «отдел», стремились подчеркнуть большую самостоятельность этого органа по отношению к Москве. Туда были командированы бывший капитан 1 ранга Г. И. Бутаков «для организации военно-морского дела на Украйне» и начальник 4-го оперативного отдела МГШ С. М. Холодовский [967] . Н. И. Подвойский в телеграмме на имя Л. Д. Троцкого (копия В. М. Альтфатеру и Л. М. Рейснер) сам просил откомандировать на Украину из Орла Г. И. Бутакова 4-го [968] (правда, именуя его почему-то капитаном 2 ранга), видимо, считая его ценным специалистом. Правда, в отношении Г. И. Бутакова Н. И. Подвойский серьезно ошибся: тот перешел на сторону белых в мае 1919 г., хотя буквально накануне ему дали хорошую характеристику: «вполне подготовленный моряк, соответствующий своему назначению» и даже назвали товарищем [969] . Точно так же к белым в июле 1919 г. перешел А.И. Шейковский.

1 мая 1919 г. подписывается доклад о результатах проверки морских учреждений Советской Украины силами Высшей военной инспекции. Выяснилось, что на Украине существовали самостоятельные военно-морские структуры с «первых чисел ноября» 1917 г., когда была образована Морская генеральная рада, затем преобразованная в Генеральный секретариат, а позже – в Народное министерство по морским делам. «Правительственные перевороты и смена власти отражались лишь на изменении названия ведомства. С восстановлением на Украине Советской власти министерство было переименовано в Комиссариат Морских Сил, а впоследствии в Морское управление, подчиненное Штабу Наркомвоена» [970] . Однако Одесский окружной военный комиссариат «самостоятельно подчинил себе все местные морские учреждения в его округе, что сильно затрудняет работу центра». «Положение в Севастополе [осталось] не выяснено. Для связи с РСФСР от РВС командирован тов. Холодовский, кроме того Моруп (Морское управление Украины. – К. Н.) о всей своей работе ставит в известность Генмор РСФСР» [971] .

Моруп Украины был организован следующим образом.

1. Технический отдел (52 сотрудника по штату, 30 на лицо)

а) кораблестроительное отделение:

• подотдел по постройке судов;

• подотдел по ремонту судов;

• подотдел по подводным судам;

б) механическое отделение;

в) отделение боевого вооружения:

• артиллерийский подотдел;

• минный;

• электротехнический;

г) техническое бюро;

д) строительный отдел;

е) отдел общих дел;

ж) канцелярия;

2. Хозяйственный отдел (по штату – 34 сотрудника)

а) финансовое отделение:

• сметно-кассовый подотдел;

• бухгалтерский подотдел;

б) отделение снабжения:

• продовольственно-вещевой подотдел;

• подотдел по снабжению топливом, шхиперским имуществом и техническим материалом;

3. Юрисконсультский отдел

4. Санитарный отдел (по штату – 8 сотрудников)

5. Учебный отдел (по штату – 10 сотрудников):

а) организационное отделение;

б) учебное отделение;

в) хозяйственное отделение;

6. Общая канцелярия (27 сотрудников):

а) общее отделение;

б) приказное отделение;

в) комендантское отделение.

Вполне очевидна традиционная структура этого органа управления, копировавшая типичные образцы подобных органов в России. Обращает на себя внимание лишь достаточно высокое положение юрисконсультской службы, поднятой до уровня отдела. Кстати, в украинском морском ведомстве попытались внедрить ведение хозяйственной отчетности по системе двойной бухгалтерии, однако «в последнее время» перешли на систему «применительно к книге 15 Свода морских постановлений» [972] . Это лишний раз подчеркивало тенденцию к унификации административных органов советских республик с соответствующими структурами РСФСР, причем на базе дореволюционного законодательства.

В докладе ВВИ отмечалось, что «в своей деятельности отделы руководствуются неутвержденным положением». «Главным препятствием в работе [Технического] отдела является его оторванность от заводов и портов и расстройство транспорта». «В ближайшее время выработается положение об управлении заводами, произведется оценка материалов и заводских магазинов, рассмотрится ряд коллективных договоров, штаты и сметы на 1919 г.» [973]

Указывалось, что в РСФСР планируется передать в ведение Наркомздрава как самостоятельные отделы Главное Санитарное Управление флота и Главное Военно-Санитарное Управление.

Работа общей канцелярии была описана в точных цифрах. Отмечалось, что «исполнение бумаг» быстрое, входящих в день в среднем 42/3, исходящих 6, но канцелярия плохо оборудована и не укомплектована нужным для выполняемого объема работ количеством сотрудников.

Всего в Морупе полагалось по штату 179 служащих, из них всего 47 специалистов.

В качестве показателя работы Морупа говорилось о том, что к осени возможно вступление в строй нескольких подводных лодок и «даже» двух миноносцев – «Цериго» и «Занте», Верхнее-Днепровская флотилия сформирована, Нижнее-Днепровская в стадии формирования, морской авиации нет, «если не считать один действующий аппарат».

В заключении говорилось, что временное положение, по которому существует Моруп, предусматривает его дальнейшее преобразование в наркомат, «но такое преобразование вряд ли будет осуществлено при существующей в настоящее время тенденции к централизации всех вооруженных сухопутных и морских сил» [974] .

На рубеже 1918–1919 гг. поле деятельности морского ведомства расширилось. Уход со сцены немецкого флота, освобождение Украины от немцев и австрийцев и появление перспектив возрождения Черноморского флота, начало наступления Красной Армии на востоке с выходом к великим сибирским рекам должно было оживить деятельность морских штабов. Действительно, темпы реорганизаций увеличились. С одной стороны, на флоте продолжается укрепление субординации, начатое еще весной 1918 г. МО РВСР, как уже отмечалось, состоял из фактического командующего ВМФ (В. М. Альтфатер) и комиссара при нем (Ф. Ф. Раскольников), так что нельзя говорить о МО РВСР как о коллегиальном органе в буквальном смысле этого слова. Появление летом 1919 г. должности командующего всеми морскими, озерными и речными силами Республики означало окончательный отказ от рудиментов коллегиального управления флотом. Формирование Штаба коморси (впоследствии – Штаба всех морских сил Республики) привело к постепенному затуханию деятельности МГШ, который отдал новому органу «право первородства». Постепенно в конце 1918–1919 гг. упорядочивается система управления флотами и флотилиями. Судовые комитеты были распущены, созданы РВС флотов и флотилий, главную роль в которых играли командующие, а «политические члены» – второстепенную.