Майид, видимо, все понял и теперь радостно заухмылялся. Джабир, как горожанин, выросший на литературных источниках, едва ли знал больше, чем описание первой лошади Пророка, и молчал, хотя, судя по его лицу, у него забрезжила смутная догадка. Дэйн, который совершенно не разбирался в лошадях, заскучал, но прерывать лошадиную историю не решился.

– Она была породистой? – попытался упрочить свою догадку Джабир.

– Вот именно, – сказал Бен Алима. – Я, конечно, плохо разбираюсь в коневодстве, мои знания по этому предмету слишком незначительны. Но даже я заметил, что у этого животного большие ноздри и длинные уши, широкий лоб и мощный круп, а длинная шея изящно изогнута. Любой бы на моем месте это увидел, а специалист и подавно. Теперь ты понял, Джабир?

– В основном, да, – сказал Джабир. – Но я думал, что ты узнал, какой она породы.

– Узнал! – вспыхнул Майид. – Дело-то совсем не в лошади, городской болван! То, что увидел Саид Бен Алима... Но простите, Бен Алима, слово за вами.

– Так вот, – продолжил тот, – я понял, что лошадь чистокровная, да при этом из лучших пород Аравии, а таких всего пять. Но из которой? Вероятно, кухаилан. Но что за вид этой породы? Неизвестно. Но у нас есть один бесспорный признак – самый яркий, а именно – римский нос. Эта лошадь принадлежала к знаменитому виду Шаваф. И поняв это, я догадался, что гонец был подослан врагами, и потому послал Майида.

– Я все еще не понимаю, почему, – признался Дэйн.

– Остальное лучше объяснит Майид, – ответил Бен Алима. – У меня уже пересохло горло.

– Все яснее ясного, если ты знаешь историю этой породы, – включился Майид. – Понимаете, шейхи Бахрейна всегда разводили Шавафи, как самую дорогую породу лошадей, пока в 1930 году, после волнений, не разорились и не передали все владения Файсалу аль Дувишу, шейху всех мутаири, который помогал Сауду в борьбе за престол. Но вскоре они поссорились и король схватил его. Файсал аль Дувиш умер в Эр-Рияде, говорят, что его отравили. Сауд забрал себе всех шавафских лошадей – как и знаменитых шарафских верблюдов – и мутаири никогда ему этого не простили, хотя позже снова восстановили породу верблюдов. А что до лошадей, то через несколько лет Сауд подарил табун северным Аниза, чтобы подкупить их, но тогда возмутились кланы Мутаир и Шаммар, даже чуть не начали войну. Но стреляли мало, а говорили много, и Сауд угрозами и дарами заставил продать табун в Рубаи, что в Ираке. Получилось, что как только лошади исчезли из страны, пропал и повод для раздора, все успокоились. Ты подумал об этом, Бен Алима?

– Да, просто вспомнил об этом деле. А вспомнив, подумал о предательстве. Потому что никто не продаст чистокровного шавафа, да еще со счастливой меткой во лбу. И едва ли лошадь была угнана во время набега, от Омана до Рубаи – тысяча миль. Вы поняли, Дэйн?

Дэйн кивнул.

– Получается, этот человек был скорее рубаи из Ирака, чем авамири из Омана.

– Вот именно! – сказал Бен Алима. – А это значит, что он скакал не с юга, а с севера и считал, что глупый торговец не разберет, какой породы лошадь.

– Отсюда следует, что его послали иракцы, чтобы запутать нас... Но в таком случае, как же они достали кольцо Рауди?

– Этого я не знаю, – признался Бен Алима. – Но я точно знаю, что намного легче подделать кольцо или даже украсть настоящее у Рауди, чем забрать у Рубаи лошадь породы Шаваф.

Майид кивнул, соглашаясь, и пробормотал:

– Это уж точно.

– Все это очень интересно, – сказал Дэйн, – но, наверное, нам стоит подумать над тем, как мне лучше выехать из Ракки и добраться до Комитета?

– Уже придумали, – успокоил его Бен Алима. – Вы выедете, как только взойдет луна, то есть через два часа. Правда, полететь на самолете не получится, мистер Дэйн.

– А на чем я поеду? – поинтересовался Дэйн.

– Вас будут сопровождать Майид и несколько его соплеменников, – сказал Бен Алима. – Конечно, на самолете было бы быстрее. День-два до Сафании, потом еще день, – а может, и немного больше – до Джубаила, а оттуда, с божьей помощью, до Катифа, где будет ждать лодка или машина, которая отвезет вас до Катара.

– Комитет будет ждать меня в течение восьми дней, – напомнил Дэйн.

– Вы там будете через пять, если будет на то воля Аллаха.

– В пути могут случиться непредвиденные задержки?

– Непредвиденные? Нет, ничего непредвиденного не ожидается, хотя будущее сокрыто от человеческих глаз, особенно от глаз того, кто отправляется в длительное путешествие. – Бен Алима медленно встал. – Но теперь, друзья мои, вам нужно отдохнуть. Слуга принесет ужин, а я пойду и проверю, все ли готово к поездке.

Он вышел из комнаты. Майид сразу же прилег на диван, сладко зевнул и уснул. Дэйн и Джабир переглянулись, Джабир пожал плечами и начал устраиваться на ночлег.

Почему бы и нет? Дэйн лег, закрыл глаза и уже мгновение спустя крепко спал.

Слуга разбудил их через час. Али Бикр принес ужин, состоящий из жареной баранины, плова и фиников. Он сказал, что Саид Бен Алима скоро навестит их, и вышел. Дэйн и Джабир ели молча, но Майид не переставал повторять, что это лучший ужин, который ему доводилось попробовать за последние два года.