– Я и так твоя рабыня. Только твоя. Ты ведь знаешь.

– Знаю, ангел, знаю. Так ты согласна?

– Ты еще спрашиваешь? Да хоть сейчас полетели!

– Полетим мы через два дня. Задержимся на неделю. У меня там намечен ряд деловых встреч, но скучать, я думаю ты не будешь.

Яна недовольно повела плечами.

– Вот как? Значит ты будешь работать, а я одна сидеть в гостинице? Замечательно!

Дима потерся носом о ее шею. Опять кошечка пытается выпустить коготки. Он привык к этому и даже знал, как заставить ее вновь стать мягкой и пушистой.

– Ну ка слезай и личико попроще сделай.

Яна недовольно вернулась на свое место.

– Что дуешься? Минуту назад ты своими криками чуть половину кафе на скорой с инфарктами не отправила. Что сейчас?

– Я не хочу быть твоим аперитивом между деловыми встречами.

– Каким аперитивом? Девочка моя, ты о чем? Да, во Франции у меня дела и назначены несколько встреч, но это не значит, что ты будешь чувствовать себя брошенной. У меня там друг, он тебе точно не даст заскучать.

– Ах, вот еще и друг появился! Дим, ты сумасшедший?

Вильховский удивился.

– Почему?

– Потому что ты понять не можешь никак, хотя я тебе твержу это с интервалом в неделю – тебя мне никто не заменит, и не только в сексе, но и в простом общении. Мне нужен только ты. И твой друг может смело маршировать под французский гимн в гордом одиночестве на Елисейские поля, потому что без тебя я никуда не пойду. Теперь яснее?

Да куда уж яснее! Он и сам без нее не мог чувствовать себя полноценным человеком. Удивительно, как за такой короткий промежуток времени они смогли стать настолько близки эмоционально, что даже небольшие разлуки приносили обоим много неприятных минут. Да и он, собственно, будь на ее мете, никуда бы не пошел с кем-то незнакомым, особенно в городе любви.

– Мне все ясно, ангел. Но единственное, что я могу пообещать, это то, что я попробую как можно больше времени посвящать тебе. Естественно, ночи все твои. – ухмыльнулся мужчина.

– О! Спасибо большое, мой господин! Ну хоть объедки со стола достанутся мне, хотя сомневаюсь, что ими я сумею утолить свой голод.

Не дав Дмитрию ответить на неприятную реплику, девушка жестом подозвала официанта, который словно только и ждал этого.

– Чем могу помочь?

Яна улыбнулась и сказала томным голоском, поправляя выбившуюся длинную непослушную прядь.

– Молодой человек, будьте добры ваш фирменный коктейль с текилой. Пожалуй, двойной. И… - на секунду задумалась, а потом с усмешкой прошептала, - шпроты. Ведь у вас есть шпроты?

Парень изо всех сил старался не рассмеяться, хотя это не совсем и получалось. Собравшись, он ответил почти не дрогнувшим от веселья голосом:

– Конечно. Через минуту все будет выполнено.

А вот Вильховский не сдерживал эмоций. Смеялся он искренне, обнажая белые ровные зубы. Морщинки у синих глаз лучились не от солнца, а от сказанного этой неугомонной нимфой. Сам того не подозревая, он привлекал внимание очаровательниц прекрасного пола в возрасте от пятнадцати и выше…

А зачем ему было на кого-то смотреть, если та, что сидела напротив и упрямо выпятила подбородок вперед давала ему все, чтобы сделать его жизнь счастливой. По крайней мере в тот момент, когда она рядом с ним. Со временем ее вспышки и истерики стали не так докучать, как в начале отношений. Привычка делала свое дело. В эмоциональности Яны проявлялась ее многогранная натура, ее сексуальность и первобытная дикость. Только у большинства людей эта сторона жизни была запрятана очень далеко от посторонних глаз, а у нее проявлялась без стеснения, оттого и притягательная сила была подобна мощному магниту.

Дима иногда с удовольствием сам раззадоривал Пухову и с наслаждением взирал на плоды своих стараний. Как и сейчас.

Официант на самом деле все выполнил молниеносно и сейчас на их столике красовались дизайнерски-оформленные тарелки со шпротами, украшенными зеленью, на второй – корнишоны и черри, и на третьей, - вот чудо! – открытая пачка Dunhill. Ну и конечно внушительный бокал с коктейлем, где основная составляющая – текила, почти не чувствовалась.

Яна с недоумением смотрела на третью тарелку. Сигарет она не заказывала. Курить так и не бросила, правда при Диме не отваживалась отстаивать на право портить собственный организм так, как она решит. Совесть не грызла, да и почему собственно она должна была ей досаждать?

– Придурки. Они что принесли? Перепутали, что ли?

Уже собираясь окликнуть официанта девушка заметила внимательные глаза-сапфиры и поняла.

– Ты заказал?

– Я. Ну если уж ты решила оторваться, то делай это по полной.

– Я же бросила, и виновником этого являешься ты. Забыл? Неужели у моего дедушки память стала подводить? Ай-ай-ай, знаешь, если побегал по шарлатанам и не помогли, не расстраивайся…

Эта фраза вызвала очередной приступ смеша у обоих, у их собственной истории были моменты, которые приносили позитив.