— Как любезно с вашей стороны избавить меня от необходимости разыскивать вас. — Виконт указал на стул, который Спек предусмотрительно поставил рядом с хозяином. — Присаживайтесь и расскажите мне, что заставило вас покинуть игорный ад так рано.

Незаметным жестом Рейн отпустил Спека. Дворецкий вышел, не говоря ни слова.

— Обойдемся без любезностей, Типтон. Я не так доверчив, как моя сестра.

— Которая из них? Прелестная Уинни или подкидыш Бидгрейнов, Девона? — Рейн сложил пальцы домиком, а потом развел их с задумчивым видом. — У Бидгрейнов красивые дети. Жаль только, что им не хватает здравого смысла.

Брок, отказываясь садиться, положил руки на спинку кресла, в котором сидел Рейн.

— Вы меня удивляете, Типтон. Я думал, мы слегка потанцуем, прежде чем перейдем к главному.

Рейн невозмутимо смотрел в глаза противнику.

— У вас странные взгляды на жизнь, раз вы полагали, что я захочу с вами танцевать.

Он едва не улыбнулся, видя, что Брок с трудом сдерживается, чтобы не взорваться. Рейн оценил его выдержку. Это давало виконту основания надеяться, что молодой человек еще не окончательно испорчен сомнительными личностями, с которыми предпочитал водить компанию.

— Раз уж вы желаете сразу же перейти к делу, что вы думаете по этому поводу?

Спрятанный нож скользнул из левого рукава Брока и ловко опустился ему в руку. Острое, как бритва, лезвие застыло в опасной близости от горла Рейна.

Виконт криво усмехнулся. Спек на старости лет потерял нюх, раз пропустил этот нож. Для человека, глядевшего в глаза неминуемой смерти, Рейн держался на удивление спокойно.

— Похоже, преимущество на вашей стороне. Вопрос в том, сумеете ли вы им воспользоваться.

Прядь белокурых волос, свесившаяся на лицо Брока, придавала ему залихватский вид. Лицо молодого человека было напряжено, на лбу выступил пот. Он понимал, что затеял игру, в которой ставки превышают его возможности.

— Вы насмехались надо мной и над нашей семьей. Вы играете чувствами моей сестры. Неужели вы думаете, что кто-нибудь возмутится и сочтет несправедливым, если я перережу вам горло? Да я стану самым популярным человеком сезона!

— Вполне возможно, что вы правы. — Рейн мысленно прикидывал длину лезвия и расстояние (очень небольшое) между своим горлом и смертоносным острием. — Думаю, единственный человек, который возненавидит вас за это, — ваша сестра Девона.

— Она слишком невинна, чтобы понимать мужчин, — пренебрежительно усмехнулся Брок.

— Вы так считаете? — спросил насмешливо Рейн. — Я думаю, это недостаток старших братьев — не понимать, что даже у их сестер могут быть неосуществленные желания.

— Вы прикасались к ней? — сурово произнес Брок.

Он чувствовал, что бессилен защитить сестру от этого великосветского демона.

— Мне кажется, мужчины недооценивают соблазнительную страсть, которая заключена в женщинах, туго зашнурованных в корсеты. Взять, к примеру, Девону...

Рука Брока дернулась, и на шее виконта остался небольшой кровоточащий порез.

— Значит, так все и было. Бессердечный ублюдок!

Порез был совсем незначительным, но молодой Бидгрейн был на грани обморока. Рейн решил помочь ему.

— Мужчина и мечтать не может о более ласковой, отзывчивой в постели женщине. Вкус ее подобен меду.

Терпение Брока иссякло. С побагровевшим от ярости лицом он замахнулся ножом, чтобы нанести роковой удар. Рейну было достаточно сделать всего лишь одно легкое движение. Он действовал точно, как метроном: зажал, как в тисках, запястье противника и ударом ноги лишил его равновесия. Брок упал на колени.

Обливаясь потом, мужчины молча продолжали сражаться за обладание ножом. Неожиданно Рейн ударил Брока рукоятью в лоб. Боль оглушила Бидгрейна. Рейн воспользовался этим и дернул его руку вниз. Лезвие, не причинив никому вреда, врезалось в обивку кресла.

— Черт бы вас побрал! Это мое любимое кресло!

Брок в бешенстве вырывался из рук Рейна.

— Вы горюете из-за своего проклятого кресла! А что вы сделали с моей сестрой?

Рейн вывернул кисть Бидгрейна так, что тот поморщился. Виконт никогда бы не сделал ничего подобного, если бы эта семья относилась к нему лучше.

— А что с ней случилось?

— Вы затащили ее к себе в постель!

— Джентльмен не говорит об этом. Но я никогда не был джентльменом. — Рейн одарил Бидгрейна улыбкой, похожей на волчий оскал. — Если бы я затащил вашу сестру в постель, она до сих пор была бы там, а мы с вами не дрались бы на полу. — Не желая упускать возможности, Рейн еще раз крутанул кисть молодого человека так, что у того потемнело в глазах. — Вам должно быть стыдно за то, что вы так плохо думаете о Девоне. Она великодушная, добрая, прекрасная. Она настоящая леди. Даже странно, что вы с ней состоите в родстве.