— Люди, вы видели?! Вы все — мои свидетели! — Он указал на Эйли своим костлявым пальцем: — Она ударила меня, защищая ведьму! Именем Господа, именем Отца нашего я требую, чтобы вы схватили их обеих!

По-прежнему прижимая Мари к себе, Эйли попыталась побыстрее уйти вместе с девушкой, но было поздно — толпа уже обступила их, и к ним потянулись десятки рук. Женщины рвали на них одежду и дергали за волосы.

— Нет, остановитесь! Вы должны остановиться! — закричала Эйли, когда кто-то схватил Мари.

Внезапно над Эйли и над всеми остальными навис рослый широкоплечий мужчина — это был тот самый белокурый гигант, которого она спасла, когда он за обедом подавился костью. Гигант привлек Эйли к себе, а затем, вырвав Мари из рук каких-то служанок, потащил их обеих за собой. Уже на другом конце двора он тихо сказал:

— Не бойтесь, миледи. Все будет хорошо, когда придет лэрд. — Толпе же прокричал: — Наш лэрд по возвращении выслушает обвинения священника!

Священник — ему помогали подняться — заорал им вслед:

— Посади этих преступниц под надежный замок! Сегодня свершится правосудие!

— Да, конечно! — отозвался белокурый великан. И тут же тихонько добавил: — Священник слишком уж распалил людей своими речами, миледи. Безопаснее будет ублаготворить дурака и посадить вас ненадолго в темницу. Но не волнуйтесь, я сам о вас позабочусь.

— Спасибо, — ответила Эйли, поморщившись; она была босиком, и острые камни больно кололи ноги.

Но бедняжке Мари было гораздо хуже, она едва шла, и великану приходилось то и дело поддерживать ее. В очередной раз взглянув на нее, он повернулся к Эйли и сказал:

— Не беспокойтесь, миледи. Как только мы скроемся с глаз толпы, я понесу ее.

Эйли была благодарна этому человеку за его доброту, но все же не могла не думать о том, что его внезапное появление всего лишь счастливая случайность. А вот что произошло бы, если бы он не появился так вовремя? Ах, тогда Мари могла бы умереть… При этой мысли ее снова охватил гнев, и она проговорила:

— Не могу поверить, что лорд Маклауд позволил бы своим людям стоять в стороне, в то время как на его земле избивают молоденькую девушку, почти ребенка.

Украдкой бросив взгляд через плечо, великан подхватил Мари на руки и, повернувшись к Эйли, сказал:

— Он бы этого не позволил, миледи.

— Но стражники на стене и пальцем не пошевелили, а вы появились только тогда…

— Меня там не было, миледи. Я возвращался с перевязки, когда увидел толпу.

— Да, конечно… — кивнула Эйли. Она посмотрела на его рану чуть пониже плеча — там кровь просочилась сквозь повязку. — Вы уверены, что сами справитесь?

— Это всего лишь царапина, миледи.

Теперь великан зашагал по плиточному полу мимо большого зала — шел, отдавая приказы служанкам, едва успевавшим отскакивать с его пути:

— Принесите все, что понадобится леди Эйлианне, ясно? И надо позаботиться о малышке. — Он снял фонарь со стены рядом с тяжелой дубовой дверью и отдал его Эйли. Открыв дверь, предостерег: — Только ступайте осторожно, миледи.

Эйли кивнула в ответ и стала медленно спускаться по каменным ступеням. Воздух здесь был холодный и сырой, и она сразу же почувствовала, как по спине у нее пробежали мурашки. Внезапно что-то коснулось ее юбок, и Эйли, взвизгнув, чуть не выронила фонарь.

— Что… это такое? — пролепетала она.

— Крысы, миледи, — ответил великан, — Не беспокойтесь, я пошлю за котами. А лэрд уже, должно быть, в пути.

— Надеюсь, что так… — пробормотала Эйли.

Наконец они спустились, и их спаситель снял ключ с массивного железного кольца на стене. С лязгом распахнув металлическую дверь с решеткой, он вошел в темницу. Приблизившись к старой ржавой койке, он осторожно уложил на нее Мари. Девушка не издавала ни звука, и Эйли решила, что та лишилась чувств.

— Мне понадобятся одеяла, — сказала она. — Простите, а как вас…

— Меня зовут Каллум, — представился гигант. — Я позабочусь об одеялах, миледи. Я скоро вернусь.

Эйли села рядом с Мари. Она старалась не обращать внимания на скрежет ключа в замке. Взяв лицо девушки в ладони, она заглянула ей в глаза и прошептала:

— Не бойся, Мари. Тебя никто больше не обидит. Я обещаю…

По телу Мари пробежала дрожь, и она, тихонько всхлипнув, прижалась к Эйли.

— Ну-ну, все будет хорошо, дорогая. — Эйли погладила ее по волосам, затем, чуть отстранившись, сказала: — Мари, позволь мне получше рассмотреть тебя.