Живот сводит судорога. Я отворачиваюсь и закрываю глаза, ощутив себя разбитой и потерянной. Так хочется очнуться в другом времени, в другом месте. Но не получается. Я не исчезаю. Я сталкиваюсь с последствиями, и я ничего не могу с этим поделать.

Эрих отпускает меня и отходит назад, схватившись руками за голову. Не могу ровно дышать. Закрываю ладонями лицо и неуклюже мотыляю головой, не понимая, что со мной происходит, и куда я попала. Мне вновь хочется присесть.

– Никогда так не делай. – Едва слышно просит он. – Никогда.

– Но я убила человека, Эрих. – Поднимаю взгляд на парня.

– Ты не хотела.

– Я хотела. Я знала, что делаю; знала, на что иду.

– Ты ни черта не понимала, у тебя погиб брат.

– Не оправдывай меня.

– Нет, я буду тебя оправдывать. Ты – хороший человек.

Я иронично усмехаюсь и чувствую, как по щекам скатываются слезы.

– Ты сошел с ума.

– Ты та самая девушка, что спасла мне жизнь. – Эрих приближается ко мне, и в его синих глазах проносится вселенская грусть, упавшая мне на плечи гигантским камнем. – Та девушка, которая постоянно смущается и отводит взгляд вниз; которая обожает книги. Которая любит свою семью, несмотря на то, что она причинила ей много боли. Которая не опускает руки, идет до конца, пытается выглядеть смелой, хотя многого боится.

– Хватит. Ты делаешь еще больней.

– Но это правда.

– Это было правдой. – Мои губы трясутся. Я поднимаю подбородок и эмоционально взмахиваю руками. – Теперь я другая. Все теперь другое, Эрих. Я больше не та девушка, к которой ты испытывал чувства.

– Ты та девушка, к которой я испытывал чувства вчера, и к которой буду испытывать чувства завтра. И мне неважно, что ты сделала. Я оправдаю тебя, потому что люблю тебя.

Я смотрю вверх, пытаясь не заплакать. Моргаю, прикусываю губы, а затем невольно подаюсь вперед и утыкаюсь носом в его грудь. Мои руки взмывают на его плечи, и Эрих в ту же секунду прижимает меня к себе так близко, что перехватывает дыхание.

– Прости меня, - срывающимся голосом, шепчу я. – Прости, я не хотела.

– Я знаю.

Парень отпускает меня. Берет полотенце, смачивает его в холодной воде и аккуратно протирает мой порез на запястье. При этом в глазах у него темнеют зрачки. Мне стыдно, и мне больно. Я хочу верить Эриху, хочу стать той, кем была когда-то. Но это невозможно.

– Я думала, что поступаю правильно.

– Забудь об этом.

– Как?

Эрих не отвечает, потому что об этом невозможно забыть. Он просто говорит:

– Я все равно с тобой.

Я поглаживаю его скулы, поправляю темные волосы, и мы прикасаемся друг к другу лбами, закрыв глаза, отстранившись от всего вокруг. Меня трясет. Музыка рвет на части и эту комнату, и мое сердце. Я ничего не понимаю. Я ничего не могу понять.

– Я едва не опоздал, - с болью хрипит парень. – Я почти потерял тебя.

– Ты бы справился с этим. Не сразу, но со временем.

– Нет.

– Ты бы смог жить дальше.

– Не смог бы.

– Эрих…

– Я знаю, о чем говорю. – Твердым голосом произносит парень и отстраняется. Мы с ним смотрим друг другу в глаза. – Ты думай, как хочешь. А я бы не смог.

Касаюсь пальцами его подбородка и тяну на себя. Целую его, а он притягивает меня к себе как можно ближе. Прикосновение его губ к моим мгновенно стирает воспоминания о том, что произошло за все это время. Одна его рука на моей талии, другая – в волосах. Я запускаю пальцы под его рубашку, а он целует меня еще крепче, и внутри у меня взывает пожар из желания, которого я никогда прежде не испытывала.

– Ты не должен…, ведь я…

– Молчи. Мне все равно. Я никуда не денусь.

– Обещаешь?

Ривера смотрит прямо в глаза и говорит:

– Обещаю.

ГЛАВА 19.

Мне вдруг снится, что Ривера не успевает, и я умираю на полу в ванной комнате. Ко мне приходит Мэлот. На нем та же одежда, в которой он был похоронен: черный смокинг и до ужаса нелепый галстук в красную полоску. Брат дает мне закурить и усмехается:

– Самое время обзавестись вредными привычками.

А я отвечаю:

– Я уже обзавелась ими. Я убила человека.

Он удовлетворенно пожимает плечами и выдыхает облако дыма.

Просыпаюсь от шума. Голова раскалывается, в глазах щиплет, но я приподнимаюсь на локтях и растерянно осматриваюсь. Что происходит?

Встаю с постели и плетусь к двери. Который час? Сейчас ранее утро или вечер? Я не помню, как ушел Эрих; я ничего не помню и не хочу вспоминать. Лишь его объятия тлеют в мыслях, отдаваясь теплом где-то в груди, только это важно.

Я неуверенно выхожу из спальни и замечаю незнакомых людей в коридоре. Все они куда-то идут, громко переговариваясь, одетые в простую одежду. На их лицах недоумение и оскал, присущий лишь верхушке Верхнего Эдема. Что-то случилось, но что?