– Ты никогда не ходил в клубы?

– Нет, я пытался узнать природу и архитектуру других городов, а не клубы.

Закатив глаза, Клео поднимается.

– Потанцуй со мной. Прошу.

Поколебавшись с секунду, Логан сдаётся и, кивнув, с трудом поднимается, позволяя Клео вывести его на танцпол.

– Предупреждаю сразу, я не танцор.

– Я видела, не ври мне.

Рассмеявшись, Клео толкает Логана бедром и, повернувшись к нему спиной, плавно скользит вниз.

Наркотики.

Лижи их, как ванильное мороженое,

Не обходись со мною грубо,

А обращайся нежно: укрась мою шею,

Хрустальными льдинками.

Медленно поднимаясь вверх, Клео проводит руками по влажному от пота телу, чувствуя, как платье прилипает к коже.

С шумом сглотнув, Логан кладёт руки ей на талию и, улыбнувшись, девушка накрывает его руки своими.

Отпустив его, она делает шаг в сторону, упираясь руками о стену и чувствуя, как дыхание Логана ласкает шею.

Отведя её волосы, он дует на разгорячённую кожу, и шумно дыша, Клео резко оборачивается, когда текст песни превращается в сплошные переливы текста.

Давай, давай, давай детка.

Обхватив руками его шею, Клео притягивает Логана к себе и целует в губы.

Закрыв глаза, она слабо стонет от удовольствия, чувствую мягкую кожу и, кусая его за нижнюю губу, отчаянно цепляется руками за шею.

Его руки скользят по её спине, спускаясь до бёдер и задирая платье, обводят контур белоснежных кружев.

Жадно ответив на поцелуй, Логан прижимает Клео к стене, и она слабо царапает его кожу, чувствуя мягкий кожаный шнурок жжёного сандала.

В этом ведь весь он.

В этой крошечной, мягкой детали.

Её Логан.

Ответ ведь такой простой. Почему она так себя ведёт? Почему всё усложняет?

Ведь ответ так близко, и она так его хочет.

Рассел это сухой буклет ответов, что она не хочет слышать под неприметной обложкой, а Логан книга сказок, что готовы вырваться глянцевыми страницами, стоит лишь открыть первую страницу.

– Логан… - шепчет Клео, слегка отстраняясь, и он замирает, словно очнувшись.

Ей хочется улыбнуться, снять кольцо, забыть о матери, уйти в его крохотную квартиру и плевать, что будет дальше.

Лишь бы он сейчас улыбнулся, забрал её с собой и не позволил оборачиваться назад.

– Боже мой… - устремив на неё изумлённый взгляд, Логан закрывает рот рукой, и резко отстранившись, отрицательно мотает головой. – Господи, что я наделал…

– Всё хорошо, я не люблю Рассела. Ты же знаешь, что не люблю, ты же…

– Мне нужно уйти.

Его ответ разрезает магию вечера острым ножом правды, и лезвие сверкает в прожекторе, унося дымку в прошлое.

– Логан…

– Ничего не было! – восклицает он, точно в истерике и Клео испуганно прижимается к стене, когда его глаза превращаются в бесконечный чёрный тоннель. – Оставь меня.

Клео шумно дышит, боясь пошевелиться, пока он возвращается к столу и, вытаскивая из карманов, смятые деньги, бросает их на стол, забирая куртку.

Ещё пару мгновений она стоит в оцепенении, пока люди вокруг беснуются под быстрые ритмы.

Взгляд натыкается на танцующих Роксану и Брендона.

Она прижимается к нему лбом, он шепчет ей что-то на ухо и улыбается.

Выходит это не сон.

Они всё ещё здесь, и Роксана получила Брендона, он не сбежал, крича о том, что ничего не было, оставив её одну.

Медленно продвигаясь к столу, Клео надевает пальто и, подхватив сумочку, движется к выходу не в силах объясняться перед Роксаной.

Пусть сегодня думают, что они уехали вместе, или что сбежали, не важно.

Просто сегодня она не сможет объяснить, что произошло.

Лучше завтра.

Когда новый номер станет прошедшим днём, а она снова ничтожной пешкой в игре Эвелин.

17 глава

Я боялся, сам не зная, чего я боюсь, а это худший из всех видов страха.

Робертсон Дэвис

Проснувшись утром, Роксана несколько минут лежит в оцепенении тьмы закрытых глаз.

Лучше осознать этот день так прежде, чем раздастся трель будильника.

Головная боль отдаётся слабым отблеском, на шее горят тёмно-бардовые синяки засосов…