Практически всем мужчинам, что она когда-либо встречала, очки придавали беспомощности, робости и даже жалости.

Только не Расселу.

Его шрам на лбу, его острый нос, пряди его густых, тёмных волос, зачёсанные назад, острый взгляд синих глаз, жёсткие губы и волевой подбородок, щёки с трёхдневной щетиной, ни одни очки на свете не могли сделать его мягче.

Подойдя к столу, он выдвигает стул, на котором ещё недавно сидела Роксана, и они почти злорадно хихикали, обсуждая Джейми, пока всё происходящее не изменило свою ось на 180 градусов.

Он кладёт очки на стол, тяжело вздыхает, с трудом подавляет зевок усталости, а Клео всё так же стоит в оцепенении, не представляя, что дальше делать.

Её до сих пор изумляло, как далеко он может зайти ради имиджа.

Разве любовь, что он кажется, испытывает к Олин не стоит всего этого?

Разве не стоит ради этого разорвать помолвку, дружбу с Эвелин, наплевать на таблоиды и просто сделать то, что он хочет?

Клео усмехается собственным мыслям, ей-то казалось, это она слабая и трусливая.

– Завтра у тебя примерка платья, - вновь подаёт голос Рассел и, развернувшись к ней на стуле, проводит взглядом чёткую линию насквозь по её телу.

Клео слабо кивает в ответ.

– Да, я помню.

– Эвелин сказала, что платье невероятное. Она хочет, чтобы я его увидел, - подавшись вперёд, Рассел не сводит с неё пристального взгляда. – Ты не против?

Клео лишь пожимает плечами.

– Нет.

– Ты ведь не веришь в эти примеры про свадьбу? К тому же Эвелин сказала, оно ещё не до конца готово, остались штрихи, так что это не будет считаться.

– Хорошо, - Клео вновь пожимает, плечами, слабо улыбнувшись.

Кажется, предложи он ей примерить раскалённые башмачки, она бы лишь в очередной раз пожала плечами и согласилась.

Какая разница, если эта жизнь не настоящая.

Настоящая бьёт где-то в ней ключом, пытаясь вырваться, желая понять, что она чувствует к Логану и насколько сильно боится потерять его, когда он ещё здесь.

С шумом сглотнув, Клео чувствует, как глаза наливаются горячими слезами.

Нет, нет, лучше не знать.

Не знать, что его больше нет.

Пусть он будет жить вечным путешествием где-то далеко, тогда она ничего не узнает и никогда не почувствует, что его сердце остановилось.

Лучше так, лучше ничего не знать.

– Ладно, пойду, - поднявшись, Рассел вновь надевает очки и Клео понимающе кивает, заставляя себя улыбаться.

– До вечера.

– Да, до вечера.

Он сухо улыбается ей и покидает кабинет.

В воздухе остаётся осадок его одеколона и не сказанных вопросов, не произнесённых просьб, что он унёс с собой.

Сколько ещё лет она будет видеть его таким?

Не желая принимать его, слушать его сердце, читать душу и играть словами, пытаясь понять?

Лучше бы её сердце перестало биться прямо сейчас, тогда не пришлось бы жить ожиданием и осознанием собственной трусости.

~***~

– Уровень T-лимфоцитов достигает критического уровня.

Усталый вздох, шелест белого халата, скрип ручки по новой бумаге.

Надев свитер, Логан прочищает горло и, откинувшись на спинку стула, выдерживает испытание взглядом доктора Филлипа.

Мужчина озадаченно хмурится и, оторвавшись от бумаг, потирает холодные руки, пытаясь их согреть.

Из приоткрытого окна доносится холодный порыв ветра, словно весь кабинет наполняется зимой, где-то за ширмой появляется медсестра и, принеся пачку новых анализов, кладёт их на стол, усевшись напротив доктора.

Жёсткая кожа мозолистых ладоней касается его шеи и Логан поднимает голову, предоставляя доктору полную возможность осмотра.

– Ты заболел?

– Обычная простуда, - пожав плечами, Логан уводит взгляд в сторону, пытаясь всем своим видом показать, насколько он беззаботен.

Только улыбка, что он пытается заставить появится на губах, отказывается ему подчиняться.

Тело парализует этот кабинет.

Этот суровый взгляд из-под густых, тёмных бровей, эти души очков, эти холодные руки, этот белый халат.

Этот светящийся квадратами лампочек потолок, эти ледяные стерильные стены, эта пустота и одинокий рукомойник в углу, из которого капала вода.

Вновь нахмурившись, доктор Филлип склоняется над историей болезни.

Для него всё это на стадии фанатизма.