Идеальный инфекционист, помешанный на своём деле.

Он обожал таких, как Логан.

Коллекционировал их, видимо мечтал сделать прорыв в медицине, или просто мечтал написать мемуары о последних, мучительных днях ВИЧ - положительных.

– Ты должен лечь в больницу, - бормочет доктор Филлип себе под нос, открывая верхний ящик стола и убирая туда фонендоскоп. – Я не хочу, чтобы ты умирал на улице.

Усмехнувшись, Логан задирает рукав свитера и смотрит на зарождающийся, тёмно-синий синяк.

Коже пора бы уже привыкнуть к уколам, но она до сих пор упорно протестовала.

– Вы видимо плохо зажали, - строго выдаёт медсестра, отрываясь от принесённых анализов и, Логан поспешно опускает рукав.

– Простите. Нет, я не лягу в больницу, в этом нет смысла. Таблетки от температуры и кашля можно пить и дома.

– Дома? – доктор Филлип усмехается, вновь отрываясь от истории и в тысячный раз поправляя огромные очки. – Ты называешь место, в котором живёшь «домом»? Видимо мы были в разных местах.

– Нам дали отопление, а я купил диван, - улыбнувшись, Логан кивает самому себе. – Так, что смогу справиться.

– Логан… - устало качая головой, доктор закрывает историю.

Сейчас начнётся очередная лекция о том, насколько он не прав.

Всё это было сказано уже тысячу раз до его восемнадцатилетия и несколько сотен раз после.

Он не позволит себя убить.

До тех пор, пока перед глазами не появится тьма, он не согласится лечь в больницу.

Не согласится, пока его ноги способны ходить, пока его руки способны двигаться и пока его душа способна чувствовать.

– Ты гонишь себя в могилу, малыш. Я предлагаю тебе чистую палату, профессиональный уход, и всё это по доброте душевной, даже не посмотрю на то, что у тебя нет страховки. Отдашь мне остатки своих денег и получишь счастливый финал.

Счастливый финал, где сделают всё, чтобы он поскорее настал.

Глаза доктора загораются лихорадочным блеском, он готов прямо сейчас вколоть ему цианистый калий, лишь бы удовлетворить собственное любопытство.

– У меня есть… люди, которые позаботятся обо мне.

– Твои родители не в курсе, - доктор озадаченно хмурится и наконец, сдаётся, снимая очки.

Без них его глаза не кажутся такими большими, зато на переносице остаётся отёчный, розовый след.

– Я не о них.

– Уверен, они бы на твоём месте согласились. Ты…

– Нам больше нечего обсуждать, - перебивает его Логан. – Я уже всё сказал, я напишу отказ. Вы получите только моё бездыханное тело, меня – никогда.

Покачав головой, медсестра подаёт Логану бумагу, и он наскоро отписывается в отказе от госпитализации.

Доктор Филлип вяло машет ему в след, ничего его время ещё придёт, он точно знает.

Выходя из кабинета, Логан почти выдыхает от облегчения, словно всё самое страшное осталось позади.

Словно, если он не в больнице, его болезни не существует.

Словно он обычный человек.

– Логан! – яркий, звенящий колокольчиками голосок окончательно отрывает его от мыслей о докторе, и он улыбается, увидев знакомые ярко-рыжие волоски, большие карие глаза, россыпь веснушек на щеках и широкую улыбку.

– Мила, - подавшись вперёд, он принимает хрупкую девочку в объятия.

Она тихонько выдыхает, когда он отпускает её и крохотные плечики оседают.

Ей почти десять, но она кажется такой маленькой, такой тонкой, точно каждое прикосновение может сломать её.

– Я так давно тебя не видела, - улыбнувшись, он тянет его за рукав свитера.

Они виделись почти год назад, когда доктор Филлип всё так же безуспешно пытался затащить его в больницу и ставил срок в три месяца оставшихся дней.

– А я видел тебя каждый день. Мы были в нашей стране, помнишь?

Улыбнувшись, девочка мечтательно прикрывает веки и кивает.

– Там всё из мороженого.

Усмехнувшись, Логан опускается на корточки перед ней, чтобы она казалась выше.

– Если всё будет из мороженого, мы заболеем.

– Мы там никогда не заболеем, - отрицательно мотает головой она и строго грозит ему пальчиком. – Там нет болезней, там только мороженое и… реки горячего шоколада.

– Конечно, - улыбнувшись, Логан касается потускневшей пряди её волос.